«Мы рыдали, обнявшись». Рассказ волонтёра, который работает на месте рухнувшего в Майами дома

Утром 24 июня в Серфсайде, пригороде Майами, обрушилось 13-этажное жилое здание. В результате, по последним данным, погибли 24 человека. Ещё 121 человек числятся пропавшими без вести — их круглосуточно пытаются отыскать спасатели, работающие на завалах.

Рядом так же бесперебойно работают волонтёры, сформированные из местных жителей. Они помогают пострадавшим и их родственникам, формируют наборы с вещами первой необходимости, а также снабжают район водой. «База» поговорила с Катей — жительницей Майами, которая помогает справиться с трагедией. О поисковых работах, чудесном спасении одной из выживших и постоянном стрессе.

«Она проснулась посреди ночи, увидела, что стена начала расходиться»

Катя Костылёва и ее муж Иван приехали в Майами чуть больше двух лет назад. Они хотели родить ребенка на территории США, чтобы тот получил сразу два гражданства: американское, по месту рождения, и российское по родителям. Сейчас они семьей снимают дом в Сарфсайд — это небольшой пригород, расположенный на берегу Тихого океана. Здесь живут обеспеченные люди, поэтому в районе низкий уровень криминала, но высокая вероятность природных бедствий вроде ураганов.

24 июня про этот район узнали далеко за его пределами. Ранним утром обрушилось 13-этажное здание, в котором находилось 135 квартир. Уже больше недели сотрудники спасательных служб разбирают завалы, пропавшими без вести до сих пор числятся больше 100 человек.

«К счастью, у нас нет знакомых, которые живут или жили в этом доме или жили когда-либо, но у нас есть знакомые знакомых, и мой сосед рассказывал мне, что ему, например, очень тяжело рассказать своей дочке, что случилось с её подругой. То есть почему она ещё там, почему её ещё не нашли, и потом будет тяжело объяснить, что она умерла», — рассказывает Катя.

Этот дом буквально соседний от того, где живут Катя с семьёй. Она часто обращала на него внимание во время пробежек — маршруты всегда проходили мимо. В ночь, когда произошла трагедия, Катя проснулась от гула полицейских сирен и света фар, которые били ей в глаза. Наутро она с мужем вышла на улицу — везде кружили вертолёты. Тогда Иван сказал, что обрушился дом. Но к тому времени они не подозревали, что дом был жилой.

«В этот день я пошла на пробежку, и тогда еще ничего не загородили, можно было близко посмотреть этот дом. Я пробежала рядом, я просто была в шоке, я не ожидала, что настолько всё плохо, что такие масштабы, что он так сильно сложился. И потом я решила посмотреть, что происходит в комьюнити-центре, то есть там здание администрации нашего района. И поняла, что сейчас там происходит какой-то беспорядок: люди приносят пожертвования просто в огромных количествах, остальные не знают, что с ними делать. В другом месте сидят выжившие и их родственники — там вообще просто, я даже не знаю, как объяснить эту атмосферу, чтобы понять, что чувствуют люди, которые спаслись и которые ждут новостей о своих родных, находящихся под завалами. Они тогда ещё понимали, что они могут быть живые, они молились. На них не было лица, и во всём этом хаосе волонтёры старались им помочь».

Катя была в шоке от плохой организации, ей казалось, что в центре катаклизмов вроде Майами должны на раз-два справляться с бедствиями, высылая на место группу волонтеров. В итоге она зашла домой после пробежки и предупредила мужа, что пойдёт помогать в комьюнити-центр. Кате повезло: волонтёрский опыт она приобрела ещё в России, где долгое время ездила в дома престарелых с проектом «Старость в радость». Но работать в таких экстренных условиях ей довелось впервые.

В первый день пришлось таскать очень много воды — её привозили со всего района, волонтёры принимали пожертвования и организовывали спальные места для выживших. Во второй день разбирали привезённые вещи первой необходимости: щетки, полотенца, гели и шампуни, игрушки. Из них формировали наборы для женщин, мужчин и детей.

«По ощущениям первый день был самым тяжелым, потому что я вообще не ожидала, что когда-нибудь попаду в такую ситуацию. Я как-то была всё время в процессе, мы были заняты делом. И один раз я взглянула на телевизор. Всем выжившим и всем родственникам сразу предоставили отель, но они туда не поехали, потому что они не хотели оставаться наедине с собой, в маленьких комнатках. Они все остались в комьюнити-центре, где мы работаем. Там большой телевизор, он был включён всё время, там шли апдейты, и они все время сидели все на телефонах. Им было важно оставаться на связи — быть вместе, с телевизором, чтобы вокруг бегали люди. Я их прекрасно понимаю. И когда ты в работе, не думаешь об эмоциях. А потом в один момент, зря я, конечно, это сделала, посмотрела на экран. И на экране в новостях показывали фотографии погибших под завалами — пропавших без вести. Показывали их фотографии, соцсети, последние сообщения, и меня просто прорвало. Я понимаю, что это была ошибка, потому что еще больше нагнетать атмосферу ну просто уже нельзя было. Я пришла помогать, и у меня просто сдали нервы. Но я быстро пришла в себя, мы всё доделали, потом меня опять прорвало по пути домой. Я шла и всю дорогу ревела навзрыд, это был какой-то выплеск эмоций. Я пришла домой, и у меня такая мысль — зачем я вообще в это ввязалась, это всё подорвало меня, мою психику. Ничего, проснулась утром, побежала снова».

На второй день, когда Катя разбирала пожертвования, к ней подошла женщина и сказала, что она выжившая и попросила одеяло, потому что ей было нечем укрыться. Это было неожиданно, поскольку Катя думала, что к тому моменту выживших уже отвели в отели и обеспечили всем необходимым, приставив к каждому доктора и психолога.

«Она рассказала мне свою историю. И мы с ней рыдали, обнявшись. Я благодарила её за то, что она осталась жива. Ей около 70 лет, и спит она очень чутко. Она проснулась посреди ночи, увидела, что стена начала расходиться, трещина появилась шириной два пальца. Первым делом она решила убежать, попыталась открыть дверь, а она уже не открывается, потому что стены деформировались. Она выбила дверь, переодела пижаму, взяла айди, вызвала лифт. Свет отключился, охранник, который сидел на первом этаже кричал ей: „Землетрясение“. А она в ответ кричала: „Нет, это не похоже на землетрясения“. Решили выбегать из дома вместе, главная дверь тоже уже была заблокирована, они разбили окна и выпрыгнули в него. Они выбежали, и дом рухнул. У неё шок, я понимаю. Она всё время плакала, что там мамины украшения и папины фотографии. Она постоянно повторяла это, а я понимала, насколько это неважно, насколько важно то, что она просто спаслась и выжила».

Этой женщине волонтёры собрали все вещи, которые только могли найти. Количество пожертвований оказалось зашкаливающим — их собирали в нескольких зданиях района. В последующие дни волонтёры стали раздавать помощь не только пострадавшим, но и любым нуждающимся. Полицейские, в свою очередь, окружили целый квартал и ограничили движение транспорта.

Когда это произошло, одна из волонтёров сказала, что нужно помочь и старикам, которые оказались отрезаны от магазинов, поэтому один день добровольцы перевозили на телегах продукты к зданиям, находящимся по соседству с разрушенным домом.

Каждый день в центр приезжают автобусы с пострадавшими, а сотрудники полиции проводят им брифинги — рассказывают, как движется разбор дома, отчитываются о найденных телах и вещах. Участниками этих встреч также стали специальные собаки, которые оказывают терапию. Их трогают, гладят и обнимают все, кто находится в центре, — и пострадавшие, и правоохранители, и волонтёры. Это не простые собаки, они — сертифицированные специалисты по терапии, и поэтому каждая имеет собственную визитку.

«В первый день мы записывали волонтёров на бумажке, потом пришли с ноутбуками. Сейчас мы делаем расписание, у нас всё организовано: они работают группами по 6 часов. Всех регистрируем, они заполняют расписание на сайте, мы обзваниваем, чтобы узнать, придёт, не придёт. На месте уже назначаем им работу, которую они должны делать в свою смену».

Рядом с обломками здания появился стихийный мемориал, и сейчас это единственное место, к которому подпускают спасатели. Остальной район оцеплен. Спецслужбы предупреждают, чтобы жители соседних домов носили маски, потому что до сих пор под завалами находятся больше ста человек, а воздух может быть опасен.

«У меня был такой сложный год, я столько настрадалась. На днях у меня заблокировали „инстаграм“, у меня там было 11 тысяч подписчиков. А потом случилось это, и у меня все мои проблемы отпустило. Самый главный месседж, который я получила: все проблемы — это вообще не проблемы».

В четверг власти приостановили спасательные работы из-за угрозы обрушения уцелевшей части здания и предупредили об этом семьи пропавших без вести. Это как раз совпало с визитом Байдена, который посетил Серфсайд спустя неделю после трагедии. Президент около часа разговаривал с чиновниками, полицейскими и спасателями, а затем ещё три часа — с семьями пострадавших.

После отъезда Байдена поисковую операцию частично продолжили, но 3 июля разбор завалов вновь отложили из-за погодных условий — на Майами надвигается ураган Эльза, а инженеры обсуждают возможный снос уцелевшего куска здания. Судьба 121 человека по-прежнему остаётся неизвестной.