История Александра Авдеева, или Манифест всем святым

7 июля 2016 года в келье старинного мужского монастыря в Переславле-Залесском нашли мёртвым игумена Даниила (в миру Максима Соколова). С настоятелем жестоко расправились — в области шеи и груди следователи насчитали более десяти ножевых ранений. Рядом с телом 42-летнего игумена лежал требник, поэтому одной из версий было ритуальное убийство.

Первый подозреваемый — послушник монастыря Александр Шулешов, который служил поваром. Он на тот момент находился в монастыре всего месяц, и накануне убийства у него якобы произошёл конфликт с настоятелем. Эта версия следствия не подтвердилась.

Трагическая смерть игумена Даниила стала шоком для всей округи, на его похороны собрались сотни прихожан. Послушники описывали его как человека, в котором собрано всё самое хорошее, светлое, доброе и чистое, что только может быть.

Спустя три года следователи установили — игумена действительно убил послушник, правда, бывший, давно покинувший монастырь. Представитель МВД России Ирина Волк отчиталась в СМИ — убийцу нашли, в это время он уже отбывал срок за другое убийство, а игумена Даниила зарезал «с целью хищения денежных средств из монастырской кассы».

Александр Авдеев в полном объёме признал свою вину, но на допросе (протокол есть в распоряжении «Базы») он рассказал совсем другую историю.

В поиске себя

Александр родился на Дальнем Востоке. Он неплохо учился в школе, потом поступил в рыбопромышленный колледж. Особых надежд насчет профессии у него не было, поэтому он просто пошел туда, куда идут все. К концу первого курса Авдеев бросил учёбу, потому что без памяти влюбился в девушку по имени Аня на три года старше его.

18-летний Авдеев переехал к возлюбленной в приморский поселок Горные ключи. Спустя год Анна погибла в аварии. Александр впал в затяжную депрессию, постоянно чувствовал себя потерянным. Учебу он продолжать не хотел. Авдеев заливал горе алкоголем, пробовал наркотики, дважды пытался покончить с собой.

После двух лет поисков себя Авдеев крестился и стал ходить в местный Свято-Троицкий Николаевский монастырь. Прихожане советовали Александру поступить в него на службу, а настоятель рекомендовал переехать. Авдеев послушался и сначала перебрался в Покровский монастырь под Новосибирском, а потом в Сергиев Посад в Троице-Сергиеву лавру — самый крупный мужской монастырь РПЦ.

Там Авдеев надеялся, что его наставят на путь истинный. Старец монастыря сказал ему, что монашеский путь не для него, но благословил остаться преподавать Слово Божье для детей. Александр остался, поступил на православные курсы, начал мечтать о поступлении в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет на педагогический факультет.

Спустя год жизни в Троице-Сергиевой лавре Александр понял, что не нашел того, за чем прибыл, и перебрался в Даниловский мужской монастырь в Ярославской области. Место скромное, но с многовековой историей.

Свято-Троицкий Данилов монастырь основали в 1508 году. Закрыли в 1923-м. В советское время на его территории разместили сначала машинно-тракторную станцию, а в 1945 году — лагерь для немецких пленных и учебную воинскую часть. Богослужения в монастыре возобновились только в 1995-м. Через два года туда подвизался Максим Соколов. В монастыре он получил новое имя Даниил и прошел путь от простого послушника до настоятеля.

«Святых людей нет и никогда не было». Монолог Александра Авдеева

В 2011 году в Свято-Троицкой Сергиевой лавре я познакомился с игуменом Даниилом. Туда я поехал по благословению архимандрита Наума — моего духовного наставника, ныне покойного. Он был наставником и игумена Даниила.

Братьев практически не было, с ним никто никогда не мог ужиться. Если ему кто-то говорил слово поперёк — он просто его выгонял. Ну а поперек слова были, например, за то, что не появлялся на ранней службе вместе с братьями. Все знали, что он выпивает. С братьями всегда был груб, новопришедшим, кто приходил в монастырь, чтобы остаться, — отказывал.

Он вёл, если говорить его словами, не совсем благостный образ жизни, не такой, какой должен вести настоятель. Монастырь маленький, бедный — возможно, из-за этого. Так мне тогда казалось.

Наверное, я мог уйти, но в тот момент я был таким ярым православным фанатиком, не понимая ни основ, ни сути. Я находился в какой-то иллюзии. К тому же я в этот монастырь попал по благословению архимандрита Наума, поэтому должен был быть там, пока отец Наум не благословит меня куда-то дальше. А для игумена Даниила он был большим авторитетом.

Из книг я знал, что настоятель должен быть человеколюбивым, помогать людям, молиться за них, принимать тех, кто приходит за помощью. Игумен этого не делал. Он судился с бабушкой, которая с советских времен жила на территории монастыря. Не помню, как её зовут, но я часто помогал ей рубить дрова, из-за чего мы часто спорили. Игумен Даниил пытался меня убедить, что эта бабушка бесноватая, захватила монастырскую землю и не хочет её отдавать. Но я с ней разговаривал, она рассказывала, что работала врачом, спасла много жизней.

Игумен не разрешал помогать этой бабушке и в то же время отправлял нас работать на даче у своей близкой знакомой Евгении. Не помню фамилии, тоже резкая и грубая женщина. Таких мелочей было очень много. Какое-то время он даже мне казался исчадием ада.

***

Я был послушником год. За это время у нас часто случались разные конфликты и недопонимания. Спустя год-полтора после того, как ушёл из монастыря, я приехал туда помолиться, и игумен начал: «Вот ты ушел из монастыря, ты поступил неправильно, всё это плохо кончится». Начал мне какие-то гадости говорить.

На тот момент я позиционировал себя как православный христианин, регулярно посещал службы, был звонарем в монастыре, был звонарем даже в Останкино какое-то время. Внутри меня шла борьба, она не проходила, но я ее пытался погасить и уничтожить в самом себе. Это была как навязчивая идея. Я не мог представить, что это как-то реализуется.

С 2010 по 2011 и половину 2013-го, уже когда я ушел из монастыря, я жил на подворье в Троице-Сергиевой лавре, на улице Митькино, где расположен книжный склад, я трудился и собирался поступить в семинарию. Параллельно учился на православных курсах при церкви Петра и Павла, тоже в Сергиевом Посаде, и проходил послушание в самом монастыре, там меня и зарегистрировали.

Послушание, может, примерно полгода я нёс в гостинице при Троице-Сергиевой лавре. Это закрытая гостиница для священноначалия: архиереев, митрополитов, патриархов, для разных высокопоставленных лиц, министров всяких. Я постоянно видел перед собой картину, как священноначалие, окружавшее меня, себя ведет. В храме при толпах верующих это одни люди, а когда они наедине с собой, это совершенно другие, безнравственные люди.

Я разочаровался в православии как религиозном институте, ничего общего не имеющем с Христом и его учением. Может быть, и это способствовало какой-то ненависти к кому-то из них. То, что я видел от них, потом как-то сошлось в отце Данииле. Он для меня был как манифестация всего того обмана, что я видел. Вплоть до гомосексуальных притязаний к парням.

В 20 лет я пришел впервые в храм, и мне казалось, что святые люди должны молиться и быть милосердными, чтобы изменить свои души и приблизиться к Христу. Оказавшись в той среде, я увидел абсолютно противоположное: гордецов, льстецов и обманщиков. Святых людей нет и никогда не было. Это привело меня к тому, что всё это произошло.

Одержимость и убийство

На допросе Александр Авдеев рассказал, что его домогались, но конкретных случаев он не привёл. По его словам, это также стало одной из причин его ухода из православия. После Авдеев переехал в Москву, подрабатывал в разных местах, например в сфере организации праздников.

В феврале 2015 года по совету друзей, которые год жили в Индии, он уехал на Гоа, где развлекал детей русских туристов. Всего в Индии был трижды.

В 2016 году Авдеев вернулся из Индии, чтобы продлить визу. Он остановился у знакомых и в одно утро проснулся с навязчивой идеей. В последний раз в Даниловском монастыре Авдеев был год назад.

Около девяти утра Авдеев добрался до Переславль-Залесского. Он без препятствий зашел в монастырь и поднялся на второй этаж братского корпуса к келье игумена Даниила. Александр помолился (по церковным правилам, прежде чем постучать в келью, нужно произнести молитву) и постучал в дверь. Настоятель тут же открыл.

Увидев бывшего послушника, он не сказал ни слова, Авдеев также молча с порога ударил священнослужителя ножом в район сердца. Он продолжил наносить удары, пока игумен Даниил не упал замертво. Тогда Александр сел на пол, схватился за голову и начал осознавать, что наделал. В этот момент настоятель монастыря подскочил и побежал к окну. Авдеев догнал его, продолжил наносить удары в разные части тела. Когда он прекратил подавать признаки жизни, Александр опять сел на пол.

После того как игумен перестал подавать признаки жизни, на глаза Александру попалась сумка. Он заглянул внутрь и увидел пачки с пятитысячными купюрами. Следователям Авдеев рассказал, что, увидев деньги, очень удивился, потому что всегда считал монастырь очень бедным. Долго не думая, он положил их в карман толстовки.

В прихожей кельи Авдеев нашел хозяйственные перчатки и попытался уничтожить свои отпечатки. Затем он вышел из кельи игумена, в туалете смыл кровь и выбросил перчатки. Покинув монастырь, Авдеев двинулся на городскую автостанцию, взял такси и доехал до города Александров. Там он зашел в первый попавшийся ТЦ и сменил одежду. После просто вернулся к знакомым.

На следующий день после убийства Александр положил деньги на банковский счет. Всего — миллион сто тысяч рублей. Авдеев рассказывает, что купил себе мобильный телефон, какую-то одежду, что-то раздал, а какую-то часть пропил, пытаясь «погасить чувство осознания того, что натворил». А через два месяца снова уехал в Индию. Там Авдеев ударился в местные религиозные практики. С его слов, он даже какое-то время прожил в пещере.

Во время затяжной депрессии Авдеев сжег оба своих паспорта (российский и заграничный) и решил, что больше не вернётся в Россию. Но потом и в индуизме Александр разочаровался. Он так и не смог приобщиться к местным практикам, по его словам, уж слишком много надо было употреблять.

Через некоторое время Авдеев пришел в миграционную службу, потратил два месяца на восстановление документов и в октябре 2017-го вернулся в Россию. Почему он так решил — объяснить не может.

Раскаяние

В январе 2018-го Александр совершил второе убийство. В то время он жил у друга и однажды запил с его отцом — и между ними произошел конфликт. В материалах дела суть описывается следующим образом: отец друга Авдеева упрекнул его в том, что тот якобы украл магнитофон. Мужчины начали драться. В итоге Авдеев забил отца друга до смерти. Скрываться он не стал и, когда приехала полиция, сразу сознался.

Пока шло расследование, «пальцы» Авдеева и его генотип прогнали по базе. Такая процедура нужна, чтобы проверить, не проходил ли обвиняемый по другим преступлениям. Сначала его данные совпали с одной кражей. Ошибка. Потом с убийством в Даниловском монастыре. Сначала думали, что это тоже ошибка, следователи начали проверять и увидели, что в период после убийства у Авдеева на счете оказалась большая сумма.

В конце сентября его доставили из колонии в Саратовской области в Москву и вменили убийство игумена Даниила. На допросе 24 сентября после вопроса следователя о том, считает ли Александр себя верующим православным человеком, он ответил, что считает себя христианином, но не хочет больше относить себя ни к какой конфессии.

Через пару дней следователи привезли Авдеева на место преступления в Даниловский мужской монастырь. Келья игумена Даниила все это время была опечатана, её никто не убирал. Следствие решило сохранить всё как было. Проверка показаний на месте прошла очень эмоционально. Авдеев, увидев следы борьбы игумена Даниила за жизнь, начал каяться и просить прощения.

14 октября в Басманном суде 31-летнего Александра Авдеева переарестовали и отправили в СИЗО. По результатам психолого-психиатрической судебной экспертизы отклонений у Авдеева не выявили. Он признан полностью вменяемым.