Как живут московские маленькие люди — об их коммьюнити, профессиях, трудностях и сумасшедшем заработке на Новый год

Дмитрий Кондратюк актёр и шоумен. Ему 36 лет, он окончил юридический факультет и 10 лет работал по специальности. Но потом решил сменить сферу деятельности — теперь у него есть команда коллег-актёров и много интересной работы. Дмитрий снимается в кино, выступает на мероприятиях и корпоративах, играет в театре и делает большие шоу-проекты. При всём этом у мужчины есть одна особенность — его рост составляет 120 сантиметров.

«База» поговорила с Дмитрием и узнала, каково живётся маленькому человеку в Москве, с какими проблемами чаще всего приходится сталкиваться и как найти своё место в мире больших людей.

«Дима, как ты будешь мириться с этим в жизни?»

Я родился в обычной семье, у меня были мама и папа. Папы, к сожалению, уже 11 лет нет. Они у меня обычные высокие люди, которые работали на обычной работе. У меня есть младший брат, он тоже высокий парень. Собственно, обычная работящая семья, ничем не выделяющаяся. Родился я и жил-не тужил, так скажем.

Уже годика в три-четыре я начал понимать, что не такой, как все, отличаюсь от остальных детей. Бабушка мне тоже как бы донесла, говорит: «Дима, а вот смотри, а ты, вообще-то, не такой, как все, и как ты будешь мириться с этим в жизни?» Наверное, тогда я уже начал понимать, что нужно что-то делать. Я осознал, что могу остаться один, поэтому мне нужно веселить себя как-то самого, научиться быть наедине с самим собой.

Я пошёл в обычный детский сад, потом — в обычную школу. На тот момент не было инклюзивного образования, и в школу меня брали очень сложно. Проходил очень много тестов. Тяжело принимали. Родители написали бумагу о том, что обязуются меня забрать, если дети как-то неправильно будут на меня смотреть или воспринимать меня, либо если я буду плохо учиться. Отучился я в школе до одиннадцатого класса, проблем у меня не было. Старшие классы всегда за меня были и говорили: «Димка, если тебя кто-то будет обижать, ты обязательно нам говори». Ну, пару раз приходилось прибегать к их возможностям, так скажем. И да, они давали отпор тем задирам, которые были в параллельных классах. В своём классе у меня никаких сложностей не возникало. Кажется, помогла некая харизма, которая идёт со мной на протяжении всей жизни.

Потом поступил в обычный институт, в Университет дружбы народов на юридический факультет. У меня с математикой плохо было, я больше был гуманитарием. Выбора не было особо на тот момент. Мне хотелось стать юристом. Я пытался поступить на дневное бесплатное, но, к сожалению, не поступил. Не знаю, по каким причинам. У меня вроде бы какие-то льготы должны были быть, но мне в приёмной комиссии сказали: «Дмитрий, на бесплатное вы не поступите, а на платное мы вас с удовольствием возьмём». Денег от родителей больших не было, поэтому пришлось пойти на вечернее отделение. Оно немножко дешевле стоило — своей пенсией я покрывал обучение. Нисколько об этом не жалею.

Изначально план был такой, что годик поучусь на вечернем, потом сдам экзамены и пойду учиться на дневное. Но когда я начал учиться, то понял, что плюсов в этом намного больше. Все мои школьные друзья учились днём, а я днём бездельничал, вечером же, когда я учился, ребята, наоборот, гуляли, и наши графики не совпадали. Тут я понял, что надо уже начинать зарабатывать деньги.

Моей первой работой было сажать людей в автобусы в «Крокус Экспо». Я им показывал, какой их автобус, и они ездили туда на выставки. Потом параллельно я взял ещё одну работу на дому — мы создавали «детский интернет», то есть добавляли в какую-то общую базу детские сайты, детские видео. Это была чудесная работа, потому что не отнимала много времени. Там от меня больше хотели KPI, поэтому я мог недельный план сделать за выходные, а в будние дни заниматься вот этой посадкой людей в автобусы.

На курсе втором, когда у меня уже были какие-то азы юриспруденции, я пошёл работать в Центр помощи семье и детям. Я был помощником юриста. Там была бабушка, ей было лет 80, и она очень плохо владела компьютером. Можно сказать, вообще никак. Она писала — выписывала какое-то штатное расписание, должностные инструкции и прочее — и такая: «Дима, это надо напечатать.» Соответственно, работа была не очень сложной. Я работал в этом центре ровно пять лет и уволился день в день. В какой-то момент меня даже повысили до непосредственно юриста.

Когда я закончил вуз и начал полноценно работать юристом, то понял, что, наверное, не хочу полностью связывать свою жизнь с этим. Мне было очень сложно смотреть на людей, которые нуждаются в помощи. Например, периодически приходили мамы, которые, понимая, что они в сложном материальном положении, отдавали последние деньги мошенникам в надежде на то, что им дадут новый кредит. Больно, тяжело, сложно всё это. Через себя пропускал. В какой-то момент принял решение, что больше не хочу этим заниматься.

На тот момент у меня уже появлялись предложения по съёмкам, по мероприятиям, и я объективно понимал, что удовольствие от этого я получаю намного больше. Я уходил с этого более заряженным, чем с пятидневки в офисе.

О том, как Дмитрий пришел к карьере артиста

Под конец своего «юридического периода» я устал уже, выдохся, мне не нравилось, я не получал удовольствия. Думал — надо что-то менять, а что — не понимал. Взял отпуск, уехал в Индию, а там сильно разбился на мопеде: у меня не было лица, руки-ноги поломаны были. Отправляю сообщение на работу, весь перебинтованный, а на следующий день мне говорят: ты нас всех подставляешь, у тебя там целый отдел сидит, ничего не делает, а ты уехал и разбился. Тогда я окончательно принял решение, что не хочу больше быть юристом.

Вернулся в Москву, долечился, закрыл все дела и уволился в никуда. Тогда я понял, что получаю удовольствие от творческой деятельности: от съёмок, от работы в больших проектах. На тот момент я уже знал какое-то количество маленьких ребят, с которыми познакомился на мероприятиях, и понимал, что это талантливые люди, которые, к сожалению, не умеют договариваться, не умеют себя продавать. Тут я подумал — а почему бы не создать коммьюнити, которое будет состоять из маленьких талантливых ребят? И вот оно так у меня и пошло.

Мы начали объединяться, чаще общаться, чаще видеться не только на работе, но и в обычной жизни. Казалось — классно, я делаю полезное дело, получаю от этого удовольствие. Но затем пришла другая мысль — ребята ниже ростом такие же, как и другие люди. У них есть свои мысли, задачи, цели и отношение ко всему. И каждый пытается урвать свою выгоду во всём.

Мне было немножко обидно. Я такой: ребята, мы должны быть одним, единым, целым. А на деле получалось так, что всё-таки каждый сам за себя. Мне вдруг стало неинтересно и скучно. Подумал, что надо объединяться с теми, кто есть единомышленники. И вот сейчас в нашем коллективе не так много ребят — семь-восемь человек по Москве. Но мы друг в друге уверены.

О текущей работе

Я получаю искреннее удовольствие от того, чем занимаюсь сейчас. Особенно после того, как 10 лет ходил в офис. В творческой работе ты видишь результат, можно сказать, моментально — видишь, что людям понравилось твоё выступление.

Работы у нас хватает. Москва — густонаселённый город, заказывают часто. Бывают, конечно, какие-то сезоны похуже, но если взять объективно, именно этот год был прямо насыщен. У нас есть детский спектакль «Белоснежка и семь гномов» — мюзикл, рассчитанный на детей, Мы выступали с Филиппом Киркоровым. У него был концерт, назывался «55», два года он ездил, и два года мы с ним катались. Да и постоянно какие-то YouTube-проекты, фильмы, реклама, потому что типаж маленького человека востребованный. А сейчас пошли ещё дальше.

Маленькие ребята нужны для того, чтобы рисовать анимированные фильмы. «Чебурашка», например, нарисован по маленькому человеку. И постоянно что-то где-то придумывается: ростовые куклы, где-то какая-то анимация необычная. Последний год-два на хайпе история с мини-баром. Она довольно весёлая и интересная.

Конкуренция, конечно, есть. Мы пытаемся держать цену — она должна соответствовать качеству. Поэтому мы обновляем костюмы, придумываем новые. Если взять тот же самый мини-бар: мы пошли в школу барменов, отучились азам, чтобы людям было не только интересно, но и вкусно и красиво. То есть мы умеем делать коктейли, у нас отличная подача.

Сколько наша деятельность может приносить в среднем? Я не знаю, можно ли говорить об этом вообще. У каждого индивидуально, но у одного из моих коллег в декабре месяце будет миллион рублей заработка. Я в этом уверен, потому что выплачиваю ему деньги.

Костюмы искать относительно сложно. Нам не везёт с костюмерами и портными, которые этим занимаются. Они очень часто затягивают сроки, и мы можем ждать по 4 месяца. В остальном все люди ко всему приспосабливаются, и мы в том числе. Какие-то части одежды покупаем во взрослом отделе, другие — в детском. Сейчас, конечно, с этим стало немножко сложнее, потому что многие магазины ушли. Но ничего — привыкаем, справляемся.

«Мама, смотри, маленький папа идёт!»

Забавные ситуация на работе, конечно, бывают, но люди к нам относятся очень положительно и позитивно. За семь лет моей деятельности я не вспомню ни одного случая, чтобы кто-то как-то отреагировал негативно.

Из жизни бывают всякие приколы, но по большей части это, наверное, пожилые люди и дети. Дети постоянно, когда видят меня где-то на улице, начинают кричать маме: «Мама, мама, смотри, маленький папа идёт».

О бытовых трудностях жизни маленьких людей

Каково быть маленьким человеком в России? Всё очень быстро меняется в наше время. Мне кажется, раньше люди реагировали на нас с осторожностью, может быть. У них было удивление, они не понимали, как на нас реагировать. Я говорю за Москву, как в глубинке, не знаю.

Сейчас всё очень позитивно, лояльно. Люди наконец-то поняли, что с нами не нужно фоткаться, приставать, деньги давать в метро. О нас чаще стали говорить, люди стали лояльными. То есть они такие: да, окей, немножко не похож на меня, но у него есть руки, ноги, голова, и он ею думает, и он тоже адекватный, весёлый, классный человек.

Какие неудобства? Я вам сразу объективно скажу, для меня неудобства — это некоторые лифты. Очень высоко кнопки. Я прям замучился. Переехал из одной квартиры, где были высоко кнопки в лифте, в другую, где они ещё выше. Не понимаю, для кого вообще это всё делается, кому удобно и зачем нужно.

Ещё лет 15 назад я выл, я ныл, мне не нравился общественный транспорт. Я прям такой: всё, я хочу получить водительское удостоверение, купить себе автомобиль и водить. На тот момент автобусы были, Икарусы ещё. Ты стоишь, ждёшь этот автобус на холоде, он приезжает, и ты такой: и как я в него залезу?

Я ездил каждый день на протяжении двух или трёх месяцев к восьми утра в город Долгопрудный. Там были и автомобили с ручным управлением, и педагоги, которые доступно объясняли правила и теорию. Сдавал я на права сам. Получил, купил автомобиль и долгое время ездил. Как-то я вернулся из отпуска, сел за руль и понял, как это неудобно. Я опаздывал на встречу, приехал туда — все места для инвалидов заняты, да и обычные тоже. И после этой встречи я сел в машину и понимаю — мне назад ехать, а это самый час пик, пробки. Я такой: боже, я целый день потратил на эту поездку. А насколько оно мне нужно? В тот момент я понял, что мне всё же легче ездить общественным транспортом.

Есть ещё проблема. Если ты хочешь сделать под себя какой-то индивидуальный проект — например, занизить кухню, — ты не можешь просто пойти и купить это в обычном магазине. Это отдельный проект, который сразу стоит дороже.

Короче, жить маленьким не так легко, но ты ко всему приспосабливаешься. Главное — вовремя применить смекалку и понять, что к чему и как. Иногда у меня в сумке лежит-селфи палка, но не потому, что я очень часто делаю селфи, а просто элементарно нужно где-то до какой-то кнопки достать на улице, на домофоне, на том же лифте.

О коммьюнити маленьких людей

Вы должны понимать, что человек маленького роста, карлик или лилипут, — это общее название. Есть ещё подзаболевания, вот у меня псевдохондродисплазия. Есть проблемы с суставами: я поменял себе один сустав уже на титановый. Нужно ещё менять, так как постоянные боли в суставах. Я даже такое сообщество нашёл — порядка 20–30 человек со всей России.

До пандемии мы устраивали ежегодный фестиваль маленьких людей. Он был в Питере. Два, по-моему, раза. Туда собиралось приличное количество и маленьких ребят, и родителей, у которых родились такие детки. Было очень весело. После пандемии с этим стало сложнее — видимо, нет времени сделать это полноценно. Надеемся, что в 2025 году наша встреча снова состоится.

Недавно фильм «Огниво» вышел. Там, по-моему, со всей России собрали 56 маленьких людей. Я прям ехал, летел туда, как угорелый, — мне было очень любопытно увидеть такое количество маленьких ребят в одном месте. Это было непередаваемое ощущение. Я всё-таки считаю, что мы в душе — дети и можем себе позволить быть ими и показывать это. Если взрослые люди закапывают это в себе, то у нас это остаётся на протяжении всей жизни, и когда вот 50 с лишним человек в одном месте — это шум, гам, это очень мило выглядело, это очень классно, непередаваемое ощущение.

Какого-либо профсоюза у нас нет. Меня не приглашали, да и не понимаю, нужен ли он нам. Я вообще считаю, что к нам надо относиться как к обычным людям и не нужно подавать какие-то особые сигналы, типа «давайте я вам помогу». Если нам нужна будет помощь, мы обязательно обратимся сами, а лишний раз указывать на то, что ты не такой, как все, нет смысла. Отстаивать наши права тоже не нужно. Сколько ребят я знаю — все самодостаточные, все как-то приспособились к жизни и получают от неё удовольствие.

Наверное, есть и те, которые забились дома, ненавидят свою жизнь, считают всех виноватыми в том, что с ними произошло. Лично я с такими не знаком. В моём окружении люди, которые действительно кайфуют от того, какие они есть.

У нас сейчас такое время — люди пытаются выделиться хоть как-то. Кто-то набивает себе татуировки. Кто-то делает пирсинг. Кто-то пытается выделиться материально — купить подороже машину и похвастаться, показать всем это. А нам не надо — мы уже с рождения выделились, зачем нам ещё что-то.

Кем работают маленькие люди

У таких, как я, абсолютно разные профессии. У нас есть и бухгалтеры, и айтишники, и финансисты в крупных компаниях. Кто-то парикмахер, кто-то продюсер. Все профессии, в принципе, в которых не нужна особо тяжёлая физическая сила, нам подвластны. Тут больше вопрос в работодателях — готовы ли они нас брать.

Я считаю, у ребят маленького роста перспективы необъятные. Каждый может стать тем, кем он хочет. Главное — учиться, быть напористым и понимать, чего ты хочешь.

Был такой Владимир Черномор. Он вообще физиком-ядерщиком был и помимо этого в спектаклях участвовал, снимался где-то. Да и сейчас ребята тоже очень талантливые. Очень много ребят в паралимпийском спорте, которые тоже не знают предела своим возможностям и постоянно развиваются.

Если меня спросить, есть ли у меня сожаление, что я родился таким, — нет, никакого сожаления нет. Я, в принципе, даже доволен. Я нашёл выгоду для себя в этом и свой недостаток преобразовал в достаток. Единственное, со здоровьем тяжеловато. Моя болезнь не особо изучена, непонятно, что с ней делать. Если бы у меня не болели суставы, поверьте мне, я был бы одним из самых счастливых людей на планете.