Игорь живёт с родителями, и ему становится безумно одиноко, когда они уезжают на 2–3 дня на дачу без него, — он чувствует, что, кроме них, никому в мире не нужен. Денис специально выбрал работу, связанную с людьми, думал, что это поможет в социализации, — но он, перешагнув за 40, общается только с коллегами и клиентами. Кристина пишет порнографические рассказы и мечтает об отношениях, но, не считая виртуальных романов, её самый близкий романтический контакт — поцелуй в детском саду. Люди, которые оказались в одиночестве, рассказали, что чувствуют и как пытаются справиться с социальной изоляцией.
Глава 1. Денис
Денису 41 год, и он говорит, что любит своё одиночество и что гулять или кататься на велосипеде гораздо комфортнее одному, чем с кем-то. Но всё же признаёт, что много раз пытался выйти из социальной изоляции. Сейчас ему не хватает одного близкого человека, с которым он мог бы выстроить по-настоящему глубокие доверительные отношения.
Денис
«Единственный нормальный человек в семье»
По словам Дениса, у его матери всегда была «потребность кого-то постоянно гнобить и унижать». С раннего детства он слышал: «Зараза, гадина, идиотина». Он был вечно во всём виноват.
Когда Денису было 5 лет, его родители развелись, скоро в семье появился отчим. «Это была атмосфера какого-то постоянного неадеквата, абьюза, пьянства, непонятных конфликтов. Я старался держаться от этого подальше. Взрослые не понимают: если ребёнок сидит в своей комнате, это не значит, что он ничего не замечает. У меня было ощущение, что я в семье единственный нормальный человек. Вы вроде бы взрослые люди, а ведёте себя… Просто поговорите друг с другом! Я не помню, чтобы со мной плохо обращались, но я же переживал из-за всей этой нездоровой обстановки, и то, что меня физически никто не трогал, мало значило. Наблюдать всё это было очень больно. Я не мог уйти, не мог ни на что повлиять. Чувствовал беспомощность и стыд за то, что это происходит», — говорит Денис.
По мнению матери, к отчиму Денис должен был относиться как к отцу и звать папой. Точнее, к отчимам — двое или трое мужчин (точно Денис не помнит) последовательно сменили друг друга в их с матерью доме.
Он рассказывает, что с отцом у него были хорошие отношения. Денис любил бывать у бабушки с дедушкой, мальчика всегда поражал контраст: оказывается, взрослые люди могут вести себя нормально и решать проблемы, не устраивая скандалы каждый день. Вот только виделся он с отцом и родными по его линии не чаще, чем раз в полгода. Видимо, не настолько «хорошие отношения» всё же были с отцом, у которого к тому моменту уже была другая семья.
В детстве (впрочем, и сейчас тоже) день рождения вовсе не был для Дениса праздником.
«В детстве на день рождения приезжали все родственники: дядя, дедушка с бабушкой, сёстры двоюродные. Всё это было формально и очень прилично, но в воздухе витало напряжение, как будто люди по принуждению приехали. Не было тёплой атмосферы, это чувствовалось. Я не хотел, чтобы этот день случался. И сейчас то же самое. Я не люблю, когда мне пишут, поздравляют. Я чувствую неискренность, формальность, что всё не по-настоящему, — нужно поздравить, потому что мы родственники», — говорит он.
В школе его травили. Денис вспоминает, что нигде не чувствовал себя в безопасности и никому не мог пожаловаться.
«Я сам не понимал, что это ненормально. Не осознавал, что мне нужна поддержка, просто находился в каком-то замороженном состоянии, чувствовал, что мне плохо. Жизнь в аду, в постоянном страхе. Видимо, поэтому я такой», — говорит Денис.
Денис, сколько себя помнит, и в школе, и в детском саду старался держаться в стороне.
«Обычная история: садишься — вытащили стул из-под задницы, упал, ударился головой, все смеются. Мячиком попали — все смеются. Не знаешь, как за себя постоять, как себя защитить, все как будто против меня. Поэтому просто отдаляешься. Это способ защиты — не взаимодействовать. Мне всегда было неприятно, страшно, стыдно находиться в школе. Постоянно угроза, что тебе что-то сделают плохое — стукнут, ударят. Любой выход к доске вызывал тревогу и ощущение опасности, что сейчас что-то будет, бросят бумажку, а я не могу на это ответить», — говорит он.
На своей волне
«То есть вы хотите написать, почему люди становятся одиночками? — спросил меня Денис почти в самом начале разговора. — А мне кажется, причина одна и та же. Человек не может в силу каких-то своих свойств вписаться в социум, всё время выпадает, его обижают, он просто замыкается и говорит: „Ну и идите лесом, я буду сам по себе, и всё“. А потом это чувство разрастается. Мне часто говорили: „Денис, ты на своей волне“. Я могу никого не замечать, когда иду по улице: стараюсь меньше обращать на людей внимания, потому что привык, что от них что-то нехорошее».
Чувствуется, что Денис много думал о своём одиночестве и его причинах. Он говорит, что, когда из года в год человек находится не в безопасности, сталкивается с травлей и домашними обидами, у него формируется соответствующее отношение к социуму: он от всех ждет подвоха.
«Такое ощущение, что, когда ждёшь чего-то, ожидание притягивает действие. Соответственно, подтверждается теория, что мир некомфортный и неприятный. А потом развивается — не знаю, как это назвать, — социофобия или одиночество. Я пытался это преодолеть и нашёл такую профессию, которая связана с работой с людьми, но это не помогает. Если это сформировалось, то уже никуда не денется», — говорит он.
При этом у Дениса никогда не было зависти к людям, которые являются частью большой компании друзей.
«Когда кто-то рассказывает, что вот мы с друзьями веселились, я думаю: „Боже мой, хорошо, что у меня такого нет“. У меня нет никакого желания влиться в компанию. Если я туда попадаю, я стараюсь оттуда быстренько убежать».
«Какой-то сюр»
Денис очень плохо чувствует себя в мире социальных условностей. Наверное, если бы существовал персональный ад, Денис попал бы в опенспейс, где ему приходилось бы вести бесконечный small talk с малознакомыми людьми. Даже пожимать руки коллегам, произносить нейтральные фразы вроде «Привет, как дела» для него «какой-то сюр».
«Мне легче зайти, молча сесть и начать работать, это психологически комфортнее. Особенно не нравятся дни рождения, когда все собираются, говорят друг другу бессмысленные фразы, мне очень некомфортно в этом. А выходы куда-то с коллективом — это пытка. Хуже, чем работа, а за это ещё и не платят. Я стараюсь придумать любой способ, чтобы в этом не участвовать: либо заболеть, либо куда-то уехать, всеми силами избежать. Там ты не чувствуешь себя собой, тебе нужно носить маску, кем-то казаться. У меня есть подозрение, что многие это не любят», — объясняет он.
Денис — профессиональный массажист. Весь его круг общения, кроме приятеля из института, с которым он поддерживает связь только по переписке, — это коллеги и постоянно меняющиеся клиенты.
«Мне нравится общение с клиентами — это возможность социальной адаптации. Но я чувствую, что у меня нет к этому природной склонности. Есть люди, у которых много друзей. А я через свою профессию нахожу общение, мне этого хватает — я даже устаю. Я восстанавливаю силы, когда нахожусь один. Во время любого общения я не отдыхаю», — описывает Денис.
Он считает, что одиночество — это не проблема, а просто особенность человека. Ему всегда нравилось отдыхать одному.
«Если я еду на велосипеде с кем-то — это уже не прогулка, потому что мне нужно подстраиваться под другого человека. Я хочу ощущать свободу, а она — в возможности ехать направо или налево, не думать о том, что есть второй человек, который тоже чего-то хочет. Я могу один пойти в кино, в кафе. А с людьми — это всегда как работа».
В отпуск он ездит в одиночестве на море: «Это большое удовольствие, когда приходишь на пляж, солнце светит, можешь в одном месте встать, можешь в другом, можешь купаться, можешь загорать или уйти».
Я спрашиваю Дениса, как он в одиночку справляется с эмоциями: нет ли у него желания с кем-то разделить радость или, наоборот, рассказать, что клиент нахамил и день был сложный. Денис говорит, что если что-то не так — ему достаточно «побубнить себе под нос», и эмоции уходят.
«Во мне это как-то варится и потом пропадает, мне не надо кому-то жаловаться. И с позитивными эмоциями то же самое. Меня считают малоэмоциональным человеком. Внутри эмоции есть, но они не выплёскиваются наружу, и я не чувствую в этом необходимости. А негативными эмоциями других загружать — как-то неэтично, почему кто-то должен слушать про мои проблемы», — описывает он.
«Сайты знакомств — как корпоратив, только жёстче»
Денис не любит сайты знакомств — говорит, что это слишком утомительно: «Это примерно как корпоратив, только ещё жёстче. Надо кем-то себя показывать, чтобы понравиться человеку, меня это утомляет».
Фото: соцсети
У него были романы — со всеми своими будущими девушками Денис знакомился на работе. Последние отношения длились четыре года, они даже жили вместе.
«Мы познакомились на работе, произошёл обмен энергиями, общение сложилось само собой. Она тоже массажистка, коммуникабельна, у неё большой круг общения, она социально активна. Но я почувствовал в ней родственную душу, что у нас есть что-то внутренне общее. Всё, что её касалось, было для меня правильным и замечательным», — вспоминает он.
Они начали жить вместе, но быстро наступило разочарование. Денис расстраивался, что девушка постоянно убегала на встречи с кем-то, ему не хватало глубины общения.
«Жить вместе было осознанным решением, я подумал, что это лучше, чем просто встречаться, но понял, что мы как параллельные линии, которые не пересекаются. Я не чувствовал, что у нас вообще отношения: „Привет-привет“, по верхам пообщались, глубины нет никакой. И когда она сказала: „Денис, наши отношения могут закончиться“, — я подумал: „У нас разве есть отношения?“ Это не было похоже на то, что я хочу», — описывает он.
Они расстались, когда девушка ушла к другому. Денис сам не ожидал, что будет болезненно это переживать. «Мне казалось, что мы очень далеки, особенно в конце. А потом выясняется, что у меня были к ней чувства, я неожиданно для себя переживал достаточно долго».
Последние отношения Дениса закончились пять лет назад, и больше он не планирует никого искать. Спрашиваю, боится ли он неудачи в отношениях, не допускает ли мысли, что на этот раз ему всё же повезет? Но Денис категоричен:
«Опять будет то же самое, мне это надоело. Потому что я не поменялся, я такой же человек. Делая одно и то же, странно думать, что будет по-другому. Я вижу для себя негативные эмоциональные последствия, переживания (после разрыва) — я просто этого не хочу. Не получилось три раза в разные периоды жизни, и всё время одна и та же история, похожий типаж, похожие эмоциональные переживания. Расставались примерно одинаково: либо измена, либо что-то, очень похожее на измену, но я не знаю наверняка. Я стремлюсь к тому, чтобы не хотеть отношений. Потому что разочарование сильно бьёт по мне. А для противоположной стороны, мне кажется, это не было тяжело, мне быстро находили замену. Я даже завидую, что люди как на сёрфинге, раз — и уже на другой волне катаются. А ты бултыхаешься в болоте, думаешь, анализируешь: как, почему так получилось».
Сейчас для счастья Денису не хватает буквально одного друга — раньше в разные периоды жизни у него были друзья. Широкого круга общения никогда не формировалось, но один друг в школьные и институтские времена был.
«Друзья с возрастом пропадают, тот, кто раньше был другом, становится приятелем, потом — знакомым, и вот его уже нет. Конечно, мне хотелось бы иметь близкого. Мне нужен такой же человек, как я. Он должен закрыть потребность в общении или доверии, не знаю, как это описать. Дать ощущение сопричастности, которое возможно только с очень близким человеком», — говорит он.
Психологи о причинах одиночества
Глава 2. Кристина
«Одиночество — это очень болезненное состояние, когда тебе не хватает любви, когда тебя весь мир не понимает. И ты стоишь и смотришь на людей, которые счастливы. С каждым годом я постепенно умираю. Да, я по-прежнему добра к людям, но стала ощущать острую внутреннюю боль, гнев, зависть. Я всё время думаю, почему у кого-то есть любовь, а у меня её нет? Почему я не могу видеть настоящие чувства? Почему к другим подходят, обнимают, а ты в этот момент проходишь мимо этой парочки с тяжёлой курьерской сумкой?» — говорит Кристина.
Кристине 26 лет. Только один раз за ней ухаживал молодой человек: подарил колечко и туалетную воду, поцеловал в губы. Это было в детском саду. Во время нашего разговора Кристина то и дело трогает волосы, меняет позу. Раз за разом засовывает палец в рот, а потом в ноздрю — это безотчётное повторяющееся движение, которое Кристина не контролирует.
У неё тревожное расстройство и несколько сопутствующих проблем. Одна из них — навязчивые движения. В остром состоянии тревога возрастает так сильно, что Кристина месяцами не может выйти из дома.
Кристина
«Говорили, я отвратительная, гашёная»
С семи лет у Кристины синдром раздражённого кишечника: она постоянно хотела в туалет, особенно в ситуациях, когда это было невозможно.
«Мама всё время говорила, что это от нервов, мне успокоиться надо. Мы куда-то едем, попадаем в пробку, у меня прихватывает живот, мама говорит: „Успокойся“, — а мне из-за этого вдвойне хуже. В итоге, когда пробка начала рассасываться, живот успокоился. Я на тот момент не понимала, что это тревожность, мне казалось, это нормально. Меня мама любила водить по неврологам, терапевтам, но к психиатру не ходили — казалось, что это же стыд», — говорит Кристина.
В школе над Кристиной смеялись. Она боялась выйти к доске или заговорить с одноклассниками: не хотела лишний раз привлекать к себе внимание. У неё с детства были нервные тики.
«У меня дёргалось лицо, и я странно крутила палец на руке, постоянно. Это давало одноклассникам повод надо мной посмеяться. Они любили меня фотографировать. Также они замечали, что я в носу ковыряюсь, и это высмеивали. Ещё я всегда грызла ногти — и до сих от этого не ушла. Меня, конечно, уже никто не высмеет. Да и попробуйте только, я как по животу дам! Я не считаю это чем-то смешным, забавным. Людей с такими проблемами надо отводить к психологу, психиатру. Потому что, когда над тобой все ржут, ты себя чувствуешь вдвойне хуже. Мне говорили, я отвратительная, гашёная, ко мне никто не подходил, не здоровался со мной. Не было такого же человеческого отношения, как ко всем», — вспоминает она.
Кристина говорит, что в 8–9-м классе у неё появились подруги-одноклассницы. Но, когда я прошу рассказать о них, становится понятно, что дружбой это назвать сложно.
«Я пыталась настроить с ними отношения, постоянно звонила им по телефону, разговаривала, общалась — мне никто не звонил, даже просто чтоб домашку спросить. Всё это было в одностороннем порядке», — признаёт Кристина.
Зато в художественной школе она всё-таки смогла найти подруг — с одной из них Кристина общается до сих, и это чуть ли не единственный человек, с которым она близка.
«Со мной стали происходить странные вещи»
У Кристины была мечта — идеальная и невыполнимая, как из книжки. Она хотела стать доктором медицинских наук и придумать лекарство от рака. Поступила в медицинскую академию в соседнем городе и столкнулась с реальностью: учёба выматывала, Кристина не справлялась с нагрузкой.
«Со мной стали происходить странные вещи. Я думала, с ума схожу. Сижу на паре и чувствую учащённое сердцебиение, трудно дышать. Мне становилось плохо, я вся начинала трястись, ходила в туалет по сто раз. Я не аллергик, но в медицинской академии у меня появилась крапивница», — описывает Кристина.
Она была у терапевта, невролога и психотерапевта — ей назначили схему лечения, которая не помогла. В итоге, не окончив учёбу, Кристина вернулась к родителями и несколько месяцев вообще не выходила из дома: «Что-то в моей башке стало происходить, хотя вообще я люблю погулять». В итоге родители практически насильно отвезли её к психиатру. Кристина стала проходить терапию в дневном стационаре, познакомилась там с Даниилом, который стал её другом.
«Это человек, который меня по-настоящему ценит. Он сам мне может позвонить, сам, представляете?» — говорит Кристина. Сейчас Кристина и Даниил живут в разных городах и не видятся, общаются только по телефону.
«Жалкий кассир»
Пару лет назад Кристина подрабатывала в магазине, познакомилась там с молодым человеком, который стажировался на кассира, — и стала звать его жалким кассиром. Для Кристины такое прозвище — проявление симпатии. Кристине дружеский троллинг даёт чувство близости, ощущение, что человек — «свой», с ним можно не церемониться, а подкалывать — любя. К «жалкому кассиру» она изначально отнеслась как к другу.
Они стали общаться, Кристина мечтала об отношениях, но быстро стало понятно, что их дружба — всё та же игра в одни ворота.
«Бывало, он несколько месяцев не пишет, потом предлагает финансовую помощь. Он мне очень редко писал первым, в основном я, у нас с ним часто было одностороннее общение. Он ни разу сам не звонил. Но самое худшее — это то, что он стал звонки сбрасывать. У меня ощущение, что я ему вообще неинтересна», — говорит она.
Кристина
История о том, зачем помогать финансово человеку, с которым не хочешь общаться, становится яснее, если уточнить: то, что Кристина называет финансовой помощью, на деле было просто платой за участие в серых схемах заработка.
Молодой человек попросил Кристину оформить самозанятость и дать ему доступ к своему приложению «Мой налог». Кристина отправляла свои паспортные данные, как её уверил молодой человек, в «проверенные компании». Однажды он и вовсе захотел оформить на девушку рассрочку, но тут Кристина отказалась: «Даже жёны на своих мужей не должны кредиты брать, потом на мне этот долг будет висеть, я его не закрою».
Всего за полтора года молодой человек «финансово помог» Кристине на 15–20 тысяч.
«Это очень высокое чувство»
Самые серьёзные отношения, которые случались у Кристины, — виртуальные. Полгода общения с человеком, живущим на другом краю России. Кристине тогда было 17 лет.
«Меня всё время тянуло к странным. Всё моё окружение — это люди, у которых психические или психологические проблемы. Этот человек сирота, у него в аварии погибли родители, и он потом в психушку попал. Мы переписывались каждый день, у нас был виртуальный секс. Я к нему женщин не подпускала, говорила: „Топором зарублю, кто к тебе полезет“», — вспоминает она.
Отношения закончила сама Кристина. Однажды в соцсетях она разругалась с десятком людей по теме аниме: «Меня начали провоцировать на агрессию и с моей агрессии ржали, угорали». Кристина написала своему молодому человеку: «Ты не мог бы прийти и их заткнуть?»
«И ты знаешь, что он сказал тогда? — Кристина делает драматическую паузу, видно, что она глубоко переживает. — „Не трогайте этого человека“. Не „мою девушку“, а „этого человека“».
После этого отношения постепенно сошли на нет, Кристина охладела к своему парню. Но после разрыва у неё начался «болезненный период». Она стала, как сама признаётся, «интернетным сталкером».
«Я начала за людьми бегать. Было такое, что меня начали опасаться. Создавали другие страницы и от меня прятались. Я пыталась людей завоевать, потому что нужна была любовь. Ничего не получалось, ни подарки, ни рисунки не работали. Всё заканчивалось тем, что меня бросали в чёрный список, удаляли свои аккаунты, а я находила их новые. Я не совсем красиво поступала, но мне было очень тяжело, больно и обидно».
Несколько раз Кристина ходила на свидания с мужчинами с сайтов знакомств, но всё обрывалось после первой встречи.
«В первый день начинали предлагать секс, я от них сбегала. Я не отношусь к категории женщин, которые на первом свидании спят. Я понимала, что им нужна только писька, как человек я им не нужна. Физическая близость — не только физическая, но и духовная. Вы испытываете одинаковое удовольствие или неудовольствие, это чувство на самом деле очень высокое. Я натурал, писала порнорассказы, смотрела порно и аниме хентай (жанр аниме, основным элементом которого являются эротические сцены. — Прим. ред.). Я не отношусь к сексу плохо, но мне не нравятся извращенцы, которые не соблюдают личные границы», — говорит Кристина.
«Забываю о чувстве опустошённости, когда работаю»
Три года Кристина живёт отдельно от родителей, но с их финансовой поддержкой. Кроме друзей в интернете она поддерживает отношения только с подругой Настей и ещё одной знакомой. О Насте Кристина говорит, что та «типичный интроверт, замкнутая, неразговорчивая — меня эта странность привлекла».
Кристине тяжело поддерживать отношения с людьми. Настя не раз обижалась на неё, например, когда Кристина отказалась приехать к ней в гости из-за тревожности или не навестила её в ожоговом центре. Ещё Кристина часто забывает о планах и договорённостях (тревожное расстройство может сопровождаться нарушением памяти. — Прим. ред.). Кристина забыла поздравить Настю со свадьбой, а один раз и вовсе не пришла на встречу. В какой-то момент Настя обиделась и заблокировала Кристину во всех соцсетях. Стало меньше поводов выходить на улицу, Кристина всё глубже уходила себя. Её состояние ухудшилось — она вновь перестала выходить из дома. Но спустя полгода Настя начала общаться с Кристиной вновь: написала, что не может забыть их дружбу, смотрит совместные фотографии. Она помогла подруге доехать до психиатра — Кристину на два месяца положили в больницу.
Сейчас Кристина вновь может выходить из дома. Она живёт одна: несколько лет назад переехала в соседний город — туда, где училась в медицинской академии, а ещё жила в детстве до 8 лет, поэтому считает его родным. Родители оплачивают съёмную квартиру для неё и помогают финансово. Кристина работает курьером, 2–3 раза в месяц видится с Настей и её подругой, которую, как надеется Кристина, она скоро сможет назвать и своим близким человеком тоже.
«Я на время забываю о чувстве опустошённости, когда работаю. Работа отвлекает, а потом домой приходишь — проверяешь почту, а она пустая, смотришь звонки — а никто не звонил», — говорит она.
На прощание Кристина широко улыбается и спрашивает: «Ты очень приятный человек, у тебя улыбка симпатичная, и ты красивая очень. Смотрю и обнять тебя захотелось, ты как к обнимашкам?» А через несколько дней после интервью записывает голосовое: «Я вот подумала, тебе ведь тяжело интервью брать? Ты всё время слушаешь о чужих проблемах. Тебе может быть неловко о чем-то спросить. Как ты восстанавливаешь ресурсы? Давай я с тобой мысленно поделюсь шоколадкой. Вот, шоколадка „Милка“ за 74 рубля по акции в „Ленте“. Держи шоколадку, держи».
Глава 3. Игорь
«Не очень люблю праздники. Бывало, что на Новый год печально становилось на душе, один ходил, гулял. Побродишь ночью — и всё. Видишь какие-то компании, кто-то что-то взрывает, а ты один, как лесник, ходишь», — говорит Игорь. Во время нашего разговора он несколько раз повторяет: «Лучше быть одному, чем общаться с идиотами». По сути, Игорь иллюстрирует слова Дениса, с которым, конечно, не знаком, о том, что, когда человек не может вписаться в социум и постоянно чувствует отвержение, он делает вид, что ему это и не было нужно, говорит: «Ну и идите лесом, я буду сам по себе».
Игорю 38 лет. Последние пять лет он не работает, живёт с родителями, к которым сильно привязан, и говорит, что, наверное, с ума сойдёт, когда их не станет. 3–4 раза в год к нему заезжает приятель, с которым они познакомились ещё в колледже, они играют в компьютерные игры и заказывают пиццу. За исключением виртуальных друзей, этим круг общения Игоря и ограничивается.
Игорь
Домашний мальчик
Игорь вспоминает, что в детстве был правильным, «домашним» мальчиком. Говорит, что в школе и во дворе у него были друзья, — но при этом не может вспомнить никого конкретно.
«В детстве с кем-то во дворе гулял, на велосипедах катался, были неплохие отношения. Но получалось так, что ты общаешься с каким-то другом, а потом раз — и он пропадает. Оказалось, что его родители переехали, а он тебе не сообщил», — говорит Игорь.
В школе он больше всего любил уроки истории и английского. Отношения в классе были непростыми. Игорь говорит, что это не было травлей, просто «была пара дебилов, с которыми никто ничего не делал». И всё же, противореча себе, признаёт, что у него было ощущение, будто все против него.
«В школе нервяк, невозможно на любимых предметах сидеть, эти сволочи дети тебе мешают, отвлекают, кидаются какой-то хернёй», — говорит он.
После школы Игорь чаще всего сидел дома: играл, слушал музыку. Иногда кто-то из знакомых предлагал съездить вместе за новыми компьютерными играми.
«Мы ездили диски смотрели для компьютеров на Сокол: 70 рублей один диск, пиратское детство. А за 20 рублей можно было поменять на новую игру», — вспоминает Игорь. Компьютерные игры — одна из немногих тем, о которых он говорит детально и подробно.
Он не жалуется на одиночество в школьные годы и во время учёбы в колледже — говорит, что общения хватало, ведь он постоянно находился в коллективе. При этом дни рождения он отмечал только дома с родителями — как и Новый год. Спрашиваю Игоря, не было ли у него зависти к подросткам, которые собираются в компании.
«Там компании-то такие были, чему там завидовать? — отвечает Игорь. — Выпить, покурить, и что дальше? Я, может, всегда был поумнее в чём-то, рассудительней. Ошибок не делал, которые другие делают».
Геймерская тема
У Игоря есть YouTube-канал «по геймерской теме». Сейчас он общается в основном в сети с подписчиками и единомышленниками. С одним из таких людей Игорь несколько лет общался вживую — но потом перестал, потому что знакомый «нехорошо себя показал — лучше вообще ни с кем не общаться, чем со всякими мудаками».
«Я с ним встречался ради развлекухи, чтобы время провести, куда-то сходить, чтобы какое-то разнообразие было. Он тоже любитель коллекционировать игры, фигурки. Этот человек обиделся на меня из-за того, что я не сказал ему, что его девушка встречается с другим парнем. Она попросила не говорить, я и не сказал, мне-то что с этого, есть у неё кто-то — и хрен бы с ней. Он это воспринял так: „Я думал, ты мне брат, а ты не рассказал“. Ну а мне-то что с этого? Я с ним дружу, а не с этой девушкой. Он на меня обиделся, а с ней вёл себя как олень — хотел дружить с ней и её новым парнем. Вообще конченый. Он ещё такую фигню устроил, создал в ВК группу, „Анти-Игорь“, что ли, называлась, начал писать про меня какую-то ахинею. Какое счастье, что я с ним больше не общаюсь, не слушаю этот бред. Стало более одиноко, но пусть я лучше буду один, чем буду общаться с дебилами», — говорит Игорь.
Как убивает одиночество: научные данные
«Штамп ничего не меняет»
У Игоря была девушка — они пробыли вместе 10 лет с переменным успехом. Познакомились в сети, встретились, понравились друг другу — она тоже любила компьютерные игры.
«Редко бывает, что девушкам нравятся игры. Это большая проблема в отношениях, что у людей нет общих интересов. Театры, музеи — окей, но ты не каждую неделю ходишь в такие места», — считает Игорь.
Около года они жили вместе дома у Игоря вместе с его родителями, но потом разъехались. Что именно пошло не так, Игорь не рассказывает, только говорит, что «мои были не совсем этому (присутствию девушки) рады», но одновременно — что «родители нормально к ней относились».
«Был момент, когда она пыталась сманипулировать, настроить меня против моих родителей. Это стандартная манипуляция многих девушек. В чём это проявлялось, уже сложно вспомнить, но точно было. Может быть, в этом была какая-то ревность, она хотела, чтобы я её больше слушал. Я одно время начал вестись, но я люблю поразмыслить, и я понял, что мной пытаются манипулировать. И я начал ей самой высказывать: „Что ты творишь?“».
В итоге большую часть времени Игорь со своей девушкой провёл в формате гостевого брака. О том, чтобы жить отдельно, он не думал.
«Было бы странно отдавать конские деньги за какое-то съёмное жильё. Это хорошо, когда вы оба работаете. Был период, когда мы оба не работали, потом я работал, она — нет, но я никогда не предъявлял претензий», — говорит он. Когда они познакомились, Игорю было 24, ей — 19 лет.
Игорь
Спустя 3–4 года отношений девушка заговорила о браке, Игорь отмахнулся: «Штамп ничего не меняет», — но ещё через 4 года всё же купил кольцо. Игорь не склонен к рефлексии, поэтому можно только угадывать и предполагать мотивы некоторых его поступков. Так, возможно, предложение руки и сердца было попыткой спасти отношения, которые к тому моменту уже трещали по швам.
«В 2016-м я ей подарил кольцо, у нас был романтический вечер. Нормальная бы девушка согласилась, а она начала говорить: „Я подумаю“. И так до 2018-го, когда мы с ней расстались, она всё это дело и тянула. Мы ругались, я спустя полгода сказал: „Ну ты что там, задумалась, что ли?“ У меня просто крыша взрывалась», — говорит Игорь.
Под конец отношений Игорь с девушкой стали совсем редко видеться.
«Реже стала заезжать — раз в две недели, и то её нужно было звать. У неё были собаки на даче, отговорки, что с ними нужно погулять, трали-вали. Хотя, когда собак она завела, я не очень был рад. Нафига тебе собаки, ты дура, что ли? Одна лошадь большая, с которой нужно заниматься», — говорит он.
Но и когда они проводили время вместе, Игорь начал замечать, что всё изменилось, девушке кто-то стал часто звонить и она отвечала, только выйдя из комнаты. Игорь подумал, что девушка сама не признается, взломал её страницу во «ВКонтакте» и нашёл интимные переписки с другими мужчинами.
«Мы встретились в кафе, я ей дал послушать её голосовые, где она кому-то говорит: „Приезжай“. Тут отпираться уже невозможно. Ну и всё — она зарыдала у меня на плече. И потом я ещё её проводил, она ходила на какой-то фитнес, растяжку-хренашку, что она там растягивала, зачем на это девушки ходят, я не знаю. Мы нормально разошлись, я не вижу смысла во всех этих криках — может, это я такой человек рассудительный», — говорит Игорь.
Игорь часто использует фразу «Не понимаю, зачем это»: «Зачем жить отдельно от родителей в 18–20 лет?», «Зачем тратить на свадьбу 300–500 тысяч?», «Зачем ходить на фитнес?», «Зачем заводить собак?», «Нафига быть фурри?» (фурри — сообщество любителей антропоморфных животных. — Прим. ред.).
Он говорит, что после расставания думал о том, чтобы простить девушку, — хотя не уверен, что она сама этого хотела.
«Как-то в тупик всё пришло. Мы потом переписывались, мне казалось, может быть, у нас ещё что-то будет. Какая-то розовая перспектива была», — признаётся он.
Как помочь человеку справиться с одиночеством?
«Фифы, блин»
Игорь пытается знакомиться с девушками, но безуспешно.
«Я вообще не понимаю, зачем девушки сидят на сайтах знакомств, мне кажется, некоторые просто тешат свое ЧСВ, когда несколько парней пишут одновременно, всем она нужна, такая фифа. Взаимный лайк, ты пишешь, а они не отвечают. То ли у них уведомления отключены, то ли просто забывают пароли-логины, я вообще не понимаю. На улице знакомиться — могут послать, самооценка будет страдать. У нас в школах этому не учат — как общаться с противоположным полом, где знакомиться, ты должен сам до всего доходить. А потом говорят, что у нас демография низкая», — сетует Игорь.
Он говорит, что «иногда загоняется». Пытается менять отношение к происходящему, называть одиночество уединением. Но в какой-то момент возникает вопрос: «Какой смысл жить, что-то делать, если ты только для себя это делаешь?»
Ему 38 лет — у многих его ровесниц уже есть дети: «Это мешает, хотелось бы своих».
«Последнее время мне что-то надоело сидеть на сайтах знакомств, пытаюсь жить сам с собой наедине, хотя меня подзадолбало это. Я в какой-то изоляции. Летом, когда родители на даче, 2–3 дня дома сидишь: кошку кормишь, какие-то дела делаешь, но бывают моменты, что в 4 стенах крыша едет. Я родителей люблю, но мне страшно становится, когда я понимаю, что их когда-нибудь не станет. А что дальше будет? Дальше я, наверное, с ума сойду. Сложно построить что-то свое, найти нормальную адекватную девушку, а не ту, которой только деньги подавай. Бывают такие, их много в городе, фифы, блин», — говорит Игорь.
Обычно Игорь при встрече с девушками не говорит о том, что не работает, — обтекаемо объясняет, что у него есть какие-то подработки. На самом деле у Игоря инвалидность из-за порока сердца и пенсия, на которую он и живёт, — но мужчина не любит это афишировать. По образованию он менеджер по туризму, однако работал контент-менеджером, диспетчером, заполнял карточки товаров в интернет-магазине.
Он перестал работать в год расставания с девушкой. Сначала долго приходил в себя после разрыва, потом как-то втянулся в безработную жизнь: ездит на экскурсии, которые для инвалидов организуют бесплатно, занимается домашними делами, заботится о матери-инвалиде — она передвигается только на ходунках.
«Надоедает искать новое место работы, в наше время тебе никто не гарантирует, что ты устроишься, а через пару месяцев что-то не пойдёт не так. При советской власти было проще с работой, а сейчас и мошенничества куча среди этих вакансий», — рассуждает Игорь.
Он не собирается съезжать от родителей: говорит, что будет плохо чувствовать себя один, тем более что в «в этом мире больше никому не нужен».
Обычно он не отмечает дни рождения, потому что — «А с кем отмечать?». Когда у него была девушка, он приглашал её и своих родителей в кафе: «Они очень рады были, что пригласили, душевно посидели».
«Взрослая жизнь — это такая скука, если честно, — говорит в конце разговора Игорь. — Дом-работа, больше ничего не видишь, это же свихнуться можно, неудивительно, что у некоторых крышу рвёт».