После того как видео с фрагментом постановки с закрытия театральной смены на «Тавриде» завирусилось в интернете, организаторы так и не смогли объяснить, что хотели сказать авторы. Это породило разные слухи и скандалы. Одна из участниц спектакля всё-таки решилась рассказать, как они готовились и что было после постановки.
Фрагмент из постановки на «Тавриде»
На условиях анонимности публикуем её рассказ.
У нас сверху поступило распоряжение, и от администрации «Тавриды», и от «Территории» (фестиваль-школа современного искусства, проводившая смену. — Прим.ред.), что нельзя рассказывать о наполнении постановки и нельзя выкладывать в сеть видео и фотографии.
У нас в выступлении были не только эти две минуты, там было ещё 38 минут, которые могут вызвать гораздо больше проблем, чем вот эти две. Это был, по сути, вызов, там об очень многих вещах говорилось, о которых не принято говорить. Вся буча, скорее всего, не из-за этой части, а из-за всего остального.
Многие ребята, которые были на выступлении, мои друзья, знакомые и одногруппники разделились на два лагеря. Были те, кто пришёл и говорил «Ребята, вау! То, что вы делаете, это круто, я всю ночь не спала». А были ребята, которые подходили и говорили, какие мы сволочи, безбожники и слуги Сатаны. И не только из-за этих двух-трёх минут, а вообще из-за всего.
Был номер, была музыка, мы там танцевали в две группы импровизации, и стихотворение шло фоном, а после этого выходили как раз раз под песню «Земляне».
«Таврида» сама сделала закрытый показ, на котором могло присутствовать определённое количество людей. Что кто-то это выложил в сеть — это нарушение правил «Тавриды». Эту постановку сделали на закрытую аудиторию, специально для участников.
Мы, когда это показывали, учитывали, что придут взрослые. У нас в группе не было людей младше 19 лет, по правилам «Тавриды», младше этого возраста никого не берут . И я считаю, что сейчас нарушается закон, потому что это видят дети, у которых к этому не должно быть доступа. Это должно было быть на закрытом показе, для людей, которые занимаются искусством, а не для того, чтобы это по Сети полетело.
У нас было задание привезти на смену с собой три стихотворения. Когда мы придумывали финальную постановку на закрытие, каждый накидывал идеи и придумали под стихотворения на какую-то тему подбирать статью Конституции.
Такого, что ты будешь делать это, а ты это, — не было. У нас постоянно спрашивали, «ребята, у кого-то есть какой-то дискомфорт, моральные предрасположенности, отрицания?». Когда рассказали про сцену с мокрыми майками, спросили, кто хочет. И просто все девочки выбежали, кроме трёх.
Сейчас просто такая ситуация в мире и в стране, что-то не так сказал, и это неверно истолковали. В нашем случае за статьи Конституции могут во врага народа превратить. Я просто не хочу стоять с табличками «Свободу Илье Ромашко» (режиссёр) или «Свободу Жене Старцеву» (второй режиссёр). Я их очень сильно уважаю и хочу, чтобы всё у них было хорошо.
После спектакля нам говорили: «Ты Голунов? Нет? Тебя посадят». Я считаю, что это действительно правда, и считаю, что лучше не рыпаться лишний раз. Особенно сейчас, когда это всё настолько этой кашей обросло и, что бы ты ни говорил, ещё больше приукрасят.