«Он использовал меня как инкубатор, а затем украл детей»

Она модель, он бизнесмен. Красивая история любви началась на Украине и продолжилась в Москве. У Валерии Курченко был дом на Рублёвке, машина, двое детей и муж.

«Пьяный начал иногда меня бить. Ренату было всего месяц. Когда трезвел — не верил, что сбрасывал меня с лестницы, говорил, что я придумываю…» — вспоминает она. Когда избиения превратились у него в привычку, она ушла.

Больше года назад муж выкрал детей и увёз их сначала на Украину, затем — в Европу. С тех пор Валерия ни разу с ними не разговаривала и не видела их. Экс-муж сказал детям, «что мама умерла». Ей остаётся лишь записывать видеопоздравления на дни рождения сына и дочери и выкладывать их на «Ютуб» в надежде, что когда-нибудь дети их увидят.

Валерия рассказала «Базе», почему Интерпол не может помочь с розыском мужа, зачем она ездит на суд в Украину и верит ли она, что найдёт своих детей?

«Мамочка, что с тобой?»

Наш роман начался ещё в Украине в 2005-м. Познакомились в Днепропетровске: я работала в тот момент помощником судьи, училась в университете и подрабатывала — раздавала блоттеры духов в торговом центре.

Однажды я на перерыве сидела на лавочке, отдыхала. Дмитрий подошёл познакомиться, и я взяла его телефон. Потом случайно мы пересеклись ещё раз, и в итоге — закрутилось. Он зацепил меня своей энергетикой, обаянием. Втюрилась в него безумно. Меня будто к нему тянуло энергетически, иначе не могу объяснить. В начале отношений было всё прекрасно: если он сказал — обязательно сделает.

Дима занимался бизнесом — его фирма устанавливала межкомнатные двери. Правда, бизнес был каким-то нечистым: они почему-то в основном продвигали свои услуги среди пенсионеров или легковнушаемых людей со слабой психикой. И вроде не подкопаешься, всё по договору… Но они им агрессивно «впаривали» эти двери.

После начала конфликта Украины и России в 2014-м он решил переехать в Москву, думал, что здесь бизнес пойдёт лучше: другие обороты, масштаб. Я переехала за ним. Сначала жили в квартире, а потом сняли двухэтажный дом на Рублёвке.

Единственное, что огорчало на тот момент, — он не оформлял развод. К моменту нашего знакомства он с женой уже не жил. Мне очень хотелось нормальной семьи, я его умоляла развестись. Он его оформил уже после нашего переезда в Россию, когда я была беременна.

Мы расписались в Москве в 2015-м. У него к этому моменту уже было гражданство России, я его получила позже. После свадьбы я полностью ушла в семью: сидела дома, готовила, убирала, родила двух детей, Еву и Рената.

Я в принципе интроверт, мне так комфортнее, а ещё и общаться было особо не с кем, тем более — две беременности подряд. Я была как инкубатор.

В первом браке у Димы тоже были дети, но меня тогда не смутило, что бросил жену с двумя детьми. Его сестра как-то рассказала, что он её бил, правда, она уверяла, что бывшая часто его «провоцировала». Я тогда подумала, что у нас такого не будет, ведь у нас любовь!

Всё началось в последние два года нашего брака. Я была беременна вторым ребёнком на восьмом месяце, пошла учиться в Московский институт телевидения и радиовещания «Останкино». В группе был один парень, и мы с девочками решили записать ему на день рождения видеопоздравление. Дима его увидел — схватил меня за волосы и потащил вниз по лестнице…

Он начал выпивать, и, видимо, что-то переклинило: ему доставляло удовольствие меня избивать. Всё шло по нарастающей.

Сначала он бил меня, когда приходил пьяным. Ренату был месяц. Когда трезвел — не верил, что сбрасывал меня с лестницы. Говорил: «Ты всё придумала». Я поставила камеру, которая и записала очередной «приступ». Посмотрел он на него — долго извинялся. Даже закодировался. Но стало ещё хуже. Начал бить трезвым. Удары становились всё сильнее.

Он становился все более вспыльчивым и раздражённым. А на работе у него дела шли всё хуже и хуже. Когда мы переехали в Москву, всё начиналось с личного водителя, уборщиц и нянь, а закончилось дорогой до офиса на автобусе и продажей моих сумочек и украшений.

Сейчас я могу говорить об этом, даже смеясь, потому что я это уже пережила. Но тогда… Тогда он меня бил кулаком по голове, а я умоляла его остановиться.

Когда я говорила, что уйду от него, он грозил забрать детей, что я их никогда не увижу, а саму меня посадит в тюрьму или убьёт. А я… не могла поверить, почему моя жизнь превратилась в ад, ведь всё было прекрасно: семья, умные дети, любящий муж.

Я пыталась с ним обо всём этом говорить, говорить, говорить. Но он был непробиваем. Когда я предлагала договориться: «Раз нам тяжело вместе — то я уйду, дети со мной, но вы будете видеться», — он угрожал убийством.

После рождения Рената он подарил мне «мерседес», правда, потом оказалось, что оформил его в лизинг и на свою компанию. Поэтому при первых проблемах с деньгами он машину и продал. Я забрала ключи и не хотела её отдавать, результат — вся в крови. Тогда я даже обратилась к участковому. Тот посоветовал подать заявление на побои, сказал, что это и в будущем поможет. В итоге его оштрафовали на 5000 рублей.

После этого он начал бить меня ещё больше и всё чаще — при детях. Ладно уж когда никто не видит. Но при них… Он таскал меня за волосы на кухне, пока дети ели, ногами по животу бил. Я видела, как дети смотрели на это — в глазах паника. И дала себе обещание: создать финансовую подушку, и если это ещё раз произойдёт при детях, то всё. Уйду. Произошло.

Перед уходом я уже начала подрабатывать фотографом и моделью, накопила денег. Позже устроилась работать риелтором.

«Ты никогда меня не найдёшь»

Когда я ушла, он собрал вещи и уехал на Украину. Думал, что я быстро вернусь к нему, когда закончатся деньги. Мне уже на тот момент ничего от него не нужно было. Дети, конечно, спрашивали, где папа. Но он сам не выходил на связь, а затем вдруг очнулся: предложил оплачивать квартиру и няню, стал общаться с детьми.

Я подумала, что он исправился и мы ещё будем той идеальной семьёй, о которой я мечтала для своих детей. Поэтому и не подала на развод.

И вот мы уже полтора года жили порознь. Я работала фотографом, моделью и риелтором. По дому помогала няня: водила детей в кружки и садик. Общаться с папой детям не запрещала, они созванивались по видеосвязи, виделись, ночевали у него, ездили вместе отдыхать. Я мама, он папа, оба родителя должны быть у ребёнка. Дети же не виноваты, если у взрослых что-то не сложилось.

И к чему привела моя доброта… 6 декабря 2021 года няня отпросилась: заболела — а меня, как назло, задержали на работе. Я позвонила Диме, попросила побыть с детьми. Он согласился. После работы уставшая приехала домой, сразу легла спать. Детей дома не было, но для нас было нормальным, если они останутся ночевать у него на 4–5 дней. Я ему верила. На следующий день я проснулась и увидела, что все полки с детскими вещами пустые.

Когда я увидела, что вещей нет, мне показалось, что земля ушла из-под ног, мир пошатнулся. На телефонные звонки он не отвечал, я сразу побежала в полицию, там сказали — это нормально, не переживайте, он вам их вернёт через месяц.

Он потом написал, что увозит детей в Украину, и пропал на четыре месяца. Он не дал ни одной возможности с ними связаться, ни разу не позвонил по видео, не прислал фото. У дочки был день рождения в апреле, я умоляла его дать мне с ней поговорить, но получала грубые отказы. Потом они уехали в Европу.

Последний разговор был таким: «С чего ты взяла, что я в Европе? Ты вообще кто? Ты никогда меня не найдёшь! Ты никто! Дети тебя забудут. Я тебе это говорил: ты всегда будешь никем».

Я даже после расставания с ним не говорила про него детям никаких гадостей. Ребёнок всегда будет любить папу. Я не хотела, чтобы они получили стресс и психологические травмы из-за нашего развода, и поэтому никогда не запрещала им видеться. Они втроём даже ездили в Турцию на полтора месяца. Сейчас-то я уже понимаю, что он так пытался понять, сложно ли будет вывезти детей без мамы за границу.

Его мама умерла от рака, когда ему было 16 лет. Отец умер 4 года назад. Поэтому он такой безбашенный. Никто ему не может ничего сказать. Есть только сестра, но она на мои просьбы помочь сказала лишь, что так мне и надо. Думаю, что дети ему не нужны, он просто хочет причинить мне боль.

Понял, что больнее всего будет отобрать детей. Только вот не учёл, что таким образом и детям навредит в первую очередь. Я-то ладно, но дети! У меня-то уже были мысли, жить не хотелось. Вы не представляете, как сложно было это пережить психологически. Я ощутила себя инвалидом. Мои дети — моя душа. И эту душу у меня отобрали.

Я прочитала много книг по детской психологии: если у детей убирают маму из их поля зрения, весь их мир становится вражеским. Они не знают, где мама, думают, наверное, что я их бросила или ещё хуже. Пограничники моему адвокату сказали, что, выезжая из страны, он сказал, что маму детей убили.

Уголовное дело о краже детей в России завели только спустя год, а это я столько порогов обошла: и МВД, и прокуратура, и Следственный комитет, и даже Путину писала! И вот недавно и уголовное дело, и розыск — будто они такие: о, видимо, он реально украл детей. Ого!

Я не сижу на месте. Я всё время бегаю туда-сюда: и прокуратура, и исполнительная служба, и не только в России, но ещё и на Украине. У нас обоих двойное гражданство.

В России заведено уголовное дело по факту хищения детей, но я навела справки и узнала, что Интерпол в связи с нынешней ситуацией на российские заявки активно не реагирует. Даже если России ответят в Интерполе, то скажут: «Он в Италии с детьми». Я тут же приеду. А дальше?

Даже если я как гражданка Украины туда поеду, мне их не отдадут. Нужно будет выиграть местный суд. А там законы: в интересах детей не следует менять место жительства, если они проживают больше года с одним из родителей. Тупик.

Параллельно я начала процесс на Украине. Чтобы там тоже детей определили со мной. Пока нет решения о том, что дети должны проживать со мной, я не имею права утверждать, что их украли. Иначе всё нормально: он тоже родитель и дети с ним абсолютно законно. И если в России мне удалось выиграть несколько судов, то на Украине всё только началось. Я когда подала заявление в суд, ему пришло на украинские «Госуслуги» уведомление, что назначено дело с его участием.

Он уже уехал из Украины в марте прошлого года, поэтому отправил двух адвокатов. Их главный аргумент: я убийца и террористка. Вы понимаете? Причём российское гражданство я получила как его жена, переехать в Россию — его решение. А террористка, с которой не могут жить дети, — я.

Да, сейчас сложный политический конфликт, и кто-то может меня закидать помидорами: так тебе и надо, ты же уехала в Россию. Всё будто для него так удачно сделано, а я уже, кажется, в плане закона перепробовала всё. Нет работающей системы возвращения детей.

На Украину он может вернутся. Там все думают, что в***а закончится — и все вернутся. Там у него квартира, знакомые. В России лишь голая, босая Лера, которую он использовал как инкубатор.

Когда я недавно ходила в МФЦ в Москве получать свидетельство о рождении детей для оформления их украинских паспортов, мне сказали: «Тут написано, что вам его выслали, если хотите узнать, куда и кому, справка 300 рублей». Я, конечно, оплатила. Оказалось, он через доверенное лицо получил их свидетельства. То есть человек в розыске, а ему просто так эти свидетельства выдали. Тут два варианта — кому-то заплатили или, как всегда, ошиблись.

Я тоже ошиблась: должна была апостилировать свидетельство о нашем браке, а я этого не сделала. И в России мы разведены, а в Украине даже не женаты. Я всё это начала делать, когда он уже украл детей, до этого надеялась, что мы воссоединимся. Эх, если бы не было в****ы, а то получается, что она ему на руку.

Интересно ещё, как он выехал из Украины, он же призывного возраста. Выпускали только с тремя детьми. Выезжал он на машине бывшей жены. Получается, Ренат, Ева и, видимо, их ребёнок от первого брака. Фамилии у всех одинаковые, разбираться не стали. Выезд был разрешён без второго родителя из-за военного положения. Всё для него!

В России он никогда не появится. Если суд Украины решит, что дети должны остаться с ним, — это будет конец. Поэтому я в январе 2023 года ездила на суд в Днепр, на Украину. Там адвокаты и судья — глаза по пять копеек. А я приехала. Я пересекала границу через Польшу, но приехала доказать, что я — мама Евы и Рената — живая! Я боялась очень, ведь Днепр окружают Запорожская, Херсонская и Харьковская области, которые активно обстреливают.

Мои, кстати, не хотят уезжать никуда. Дедушка не собирается бросать Родину, а мама не хочет его оставлять. Бабушка умерла ещё до в***ны. При этом меня все пугают: Лера, лучше не приезжай сюда ещё раз, мало ли, подкинут наркотики, и всё — посадят, а мы тебя и не вытащим. Адвокату моему угрожали сжечь машину, если он не оставит моё дело. А у него тоже ребёнок, жена. Я говорю: ну ладно уже, если страшно, я понимаю. А он мне: ничего, мне уже машину минировали, всё нормально. Работаем дальше.

А на то, что мне могут подбросить наркотики, я думаю так: если что — пожалуйста. Приду на заседание в купальнике или вообще голая. Куда они мне их засунут?

У меня такое ощущение, что я родилась на этой планете, чтобы со мной происходили сценарии, которые для всех — в первый раз. Все беды и несчастья. Но ничего, держусь. К позитиву (относительному) я шла долго. Но честно сказать, меня часто накрывает, особенно если открою фотографии. Реву. Но потом понимаю, что надо брать себя в руки. Быстренько собираюсь, хлопаю себя по щекам — и дальше.

«Психолог сам был в шоке…»

Кажется, что все эти мои попытки — просто пыль. Я что-то делаю постоянно, но это не помогает вернуть моих детей. Нет нужного механизма. Если бы не было этой специальной военной операции — без проблем заявку бы исполнил Интерпол, нашли бы. А сейчас — нет.

Я ходила к психологу. Он сам был в шоке, говорит, как вы живёте? Попейте психотропное. Но я не буду сидеть на таблетках. Просто надо жить, делать дела и двигаться, двигаться, двигаться. Вот и всё.

После расставания я работала риелтором. Приходилось постоянно отпрашиваться то в прокуратуру, то в суд, то ещё куда-то. Мне сказали: Лера ну, как бы, имей совесть немного. Поэтому я уволилась: мне надо бегать, заниматься этим вопросами. Но всё ещё фотографирую и работаю моделью.

Моя подруга познакомила меня с молодым человеком, который работает в органах. Он начал помогать мне финансово и вроде бы дал какой-то толчок в моём деле. Может показаться, что я меркантильная, но я мать, которая ищет своих детей, — что вы можете мне сказать? Впрочем, я уже послала этого «помощника» на три буквы: за год ситуация не изменилась, детей в розыск так и не объявили.

Я прекрасно понимаю, что никогда не выйду ещё раз замуж. Мне не нужен партнёр по жизни. Я врать не привыкла. Скрывать то, что у меня есть такая ситуация, не буду. Да, за мной ухаживают парни, я не скрываю. Но они убегают. Потому что оставаться с девушкой, у которая такая проблема, которую они не могут решить, — никто не хочет выглядеть слабым. Эту проблему ни один человек не может решить, даже президент.

Поэтому никаких отношений. Моя цель — найти детей. Это моя мотивация для жизни.

8 апреля был день рождения дочки, летом будет у сына. А у меня уже второй год не будет возможности их поздравить. Поэтому я завела ютуб-канал и аккаунты об их розыске в «Инстаграме». У меня больше нет надежды, кроме того, что они случайно это увидят в интернете. Ну или кто-то увидит видео и узнает бывшего мужа или детей и напишет мне. Может, увидят одноклассники, если Ева, конечно, ходит в школу. Ей уже восемь!

Я сняла два видео на YouTube на дни рождения Евы и Рената, для Евы уже выложила. Если мы с ними так и не встретимся, буду делать так каждый год.

Снимаю видео заранее на крупные даты и уже попросила близких загружать эти видео за меня. Если что. Иначе ведь, если со мной что-то случится, они могут вообще не узнать, как я по ним скучала и искала их.

Кому бы я ни рассказывала про эту ситуацию, все в шоке. Да, я два года не видела своих детей и понятия не имею, где они. Ситуация патовая. И, наверное, помочь тут могут только люди. Я не верю, что он вернётся в Россию или Украину — он же не дурак, но, если кто-то узнает в своих соседях, знакомых, друзьях моих детей, увидев видео… Сможет меня хотя бы сориентировать, где они…

«База» нашла Дмитрия Курченко в нескольких группах беженцев из Украины, живущих в Италии, США и Барселоне. На наши вопросы он не ответил. Также мы нашли его сестру и её мужа. Сестра Дмитрия Лариса и её муж Сергей — организаторы волонтёрского центра помощи ВСУ в одной из стран ЕС. Связаться с ними также не удалось.