К мечте через край мира: как советский механик пересёк на лодке Берингово море и сбежал в Америку

За долгие годы холодной войны граждане Советского Союза нередко пытались преодолеть железный занавес и бежать на Запад. Среди мигрантов были деятели искусства, простые рабочие, профессиональные военные. В редких случаях беглецы решались на меры, которые можно было сравнить с терроризмом.

Корабельный механик Валерий Минаков действовал более благоразумно. На его долю выпало множество испытаний: голод 1920-х, немецкая оккупация родного посёлка во время Второй мировой, напряжённые отношения с советскими властями. Доведённый до крайности, он решился на поступок, который должен был полностью изменить его жизнь: путешествие в Америку.

(Не)долгая (не)счастливая жизнь

Валерий Минаков родился в 1909-м, в хуторе Орлянское Запорожской области. Его отец, Тихон, во время Первой мировой попал в немецкий плен и вернулся с фронта «контуженный», или, как более точно сказали бы сегодня, с «посттравматическим расстройством».

В годы гражданской войны, а затем в составе молодой советской державы территория Запорожской области считалась житницей страны. На местных жителях, в том числе и на семействе Минаковых, тяжело сказалась политика продразвёрстки, иначе говоря — налога на урожаи зерновых.

С 1917-го по 1922-й власть Запорожской области успела смениться несколько раз, эта территория стала полем битвы для разных фракций. К середине десятилетия область закрепилась в УССР, и страсти, казалось бы, сошли на нет. Но ненадолго. В конце 1920-х большую власть в СССР получил генсек Иосиф Сталин. Были объявлены значительные изменения в политической жизни страны, в том числе кампания по борьбе с зажиточными крестьянами, или «кулаками».

Родители Минакова подпадали под формальное определение «кулаков» как владельцы около 110 десятин земли. В 1929-м году их имущество конфисковали, а от более жёсткой расправы члены семейства скрывались в соседней деревне.

В 1932-м году Валерия Минакова призвали в армию. Несмотря на ненависть к властям и к Сталину лично, другого выхода у него не было. В армии Валерий получил специальность корабельного механика. Жизнь Минакова с тех пор складывалась не слишком удачно. В 1942-м жена Анна сбежала от него с офицером Красной армии. От брака остались дочь, которая умерла от голода в 3 года, и сын Олег. Вместе отец и сын Минаковы кочевали по военно-морским базам Советского Союза, пока не оказались на Чукотке у мыса Чаплина.

Валерий запил и пьяным часто ввязывался в драки. Возможно, в какой-то момент у него начала развиваться психическая болезнь. Валерий ненавидел советскую власть. В 1944-м его уличили в антисталинской записи в библиотечной книге. Он стал параноиком, видел повсюду доносчиков и спецслужбистов, представлял, что у него хотят хирургическим способом изъять глаз ради трансплантации советскому военачальнику.

Дома дела у Минаковых складывались едва ли лучше. В 1941 году Украину оккупировали немецкие нацисты. Зерно им было нужно ещё больше, чем советам. Когда захватчиков прогнали из Орлянского, численность населения хутора упала с 2000 до 78 человек. Для родителей Валерия это потрясение оказалось одним из последних в жизни — они умерли в 1944-м, также от голода.

Сложно складывалась жизнь и у младшего Минакова, Олега. За годы совместной жизни его отец регулярно бывал надолго в отъезде, уходил в море или отправлялся в командировку на строительство дизельных электростанций. В такие моменты Олега отправляли переждать в какой-нибудь детский дом. Уже в годы жизни у мыса Чаплина он видел, как советские заключённые строят посёлок Провидения. Он запомнил, как рабочие вычёрпывали вёдрами грязь, а за ними следили вооруженные охранники.

У Олега не было друзей. Зато их вместе с отцом можно было назвать командой. Порой Валерий доверял сыну небольшие суммы и отправлял за покупками. Во время работы в кузнице Минаков давал ребёнку работать с мехами, чтобы поддерживать огонь.

В 1945-м Валерий всё ещё жил и работал на Чукотке, на военной базе у мыса Чаплина. У него не осталось ни родителей, ни жены — никого, кроме сына. Больше ничего не удерживало его в Советском Союзе, кроме власти, которую он ненавидел. Его жизнь была полна тягот и лишений. Валерий видел Берингов пролив, за которым корабельного механика манила Америка.

Опасные воды

В начале мая 1945 года Валерий начал собирать древесину, чтобы построить каркас каяка. Он нашёл велосипедную раму, которую можно было использовать как кронштейн для подвесного руля. Починил сломанный двигатель, который когда-то был нужен на радиостанции. У чукчей он покупал моржовые шкуры для покрытия охотничьих лодок.

Валерий держал свой проект в тайне от сына и создавал лодку с массой предосторожностей. Он настроил систему рулевого управления, чтобы она казалась сломанной: лодка шла влево, когда руль поворачивался вправо, и наоборот. Он привязал внутренние трубы к обеим сторонам корпуса, чтобы сделать лодку более плавучей и ещё более неказистой с виду. Валерий создавал лодку такой, чтобы она не выглядела как надёжный транспорт для пересечения Берингова моря, чтобы при взгляде на судно не возникало и подобной мысли.

Наконец, лодка была готова. Пробный выход в море окончился успехом, если не считать небольшого инцидента. Валерий дал порулить Олегу, тот врезался в льдину и погнул винт двигателя. В остальном всё прошло без заминок. Отец и сын вернулись домой, Валерий починил винт, а затем они начали сборы.

Надеясь избежать принудительного возвращения, Минаков очень сильно рассчитывал на арктическую погоду. В июне было всё ещё холодно, военные самолёты заходили на посадку в покрытых льдом аэропортах. Берингов пролив был заполнен льдинами, что сильно осложнило бы посадку для гидросамолёта. Пришвартованные в советских гаванях лодки были зажаты льдинами и не могли быстро выйти в море. Военные могли бы устроить погоню за отцом и сыном на небольших судах, так называемых вельботах — у них было шесть в рабочем состоянии. На каждом из них Валерий заглушил двигатель за несколько дней до побега.

После выхода в море Минаков оставался настороже. Спустя несколько километров они встретили двух занятых охотой чукч. Они окликнули Валерия, тот ответил им двумя выстрелами, убеждая, что также занят охотой. Дальше лодка продолжила путь над подводной отмелью в Беринговом проливе и повернула на восток. Валерий немногое знал про Америку, но был в курсе, куда направляться. В городе Ном на Аляске находились советские военные. К югу от него, недалеко от устья реки Юкон, жили, насколько ему было известно, несколько семей русских мигрантов. Валерий надеялся, что они примут его и сына.

Через некоторое время после встречи с чукчами Валерий обнаружил, что их преследует некое советское парусное судно. Корабль был далеко, и людей на палубе не было видно. Но, как сейчас полагает Олег Минаков, отец и сын могли попасть под обстрел. Валерий решил положиться на обман.

Он выключил двигатель каяка и поднял руки вверх. Когда корабль приблизился к их судну, мужчина потянулся за верёвкой, которой обвязал водонепроницаемую динамитную шашку. Минаков поджёг фитиль, бросил динамит в море и тайком протянул верёвку за лодку, пока взрывчатка не оказалась между судами. Динамит взорвался. Советский парусник остановился — Олег подумал, что его экипаж опасался попадания на минное поле.

Валерий свернул на юг, против ветра. Спустя некоторое время парусник всё же последовал за ними. Чтобы набрать скорость, Минаков выбросил за борт насос и кувшин с питьевой водой. Он знал, что обезвоживание может стоить жизни ему и сыну, но страх оказаться в руках советских властей был сильнее.

Через некоторое время лодка Валерия получила преимущество. Море покрылось плывущими льдинами, которые было проще преодолевать на юрком маленьком судне, а не на более крупном паруснике. Затем стих ветер и налетел густой туман.

С учётом обстоятельств, Минаков скорректировал план: вместо того чтобы стремиться к устью реки Юкон, как было задумано изначально, он решил высадиться посреди пролива, на острове Святого Лаврентия. В то время в нём проживало около 600 человек, почти все они были представителями коренных юпикских народов.

Прежде чем сойти на берег Святого Лаврентия, Валерий остановился на небольшом скалистом островке неподалёку. Он набрал в чайник яйца чаек, которые нашёл в расщелинах между камнями. Позже, встретившись с представителями американской территориальной обороны, Минаков подарил им птичьи яйца и даже сумел на языке жестов изобразить ненависть к Сталину. Валерий дал понять, что, если его отправят обратно на Чукотку, он сперва застрелит Олега, а затем покончит с собой.

В деревне Гэмбелл на острове Святого Лаврентия первым узнал по радио о прибытии Минакова школьный учитель Фрэнк Догерти. Он быстро отправил лодку, чтобы переправить беглецов в поселение. Гвардейцы, к слову, всерьёз отнеслись к угрозам Минакова относительно сына и отправили их в деревню по отдельности.

Олег отправился в деревню вместе с молодым синоптиком Дэйвом Эвансоном. По прибытии мальчик быстро завоевал умы и сердца местных. Ещё во время путешествия жители деревни, узнав о прибытии Минаковых, очень переживали за Олега и Эвансона и даже организовали в местной пресвитерианской церкви молитвенный кружок.

Что касается отца, он постарался изо всех сил объяснить Фрэнку Догерти, что не хочет возвращаться на Чукотку. По его словам, в СССР их ожидал настоящий ад. Позже, когда отец и сын снова воссоединились, их приезжали искать советские солдаты. Безрезультатно. Больше проблем семейству доставили сотрудники ФБР, которые несколько недель допрашивали Валерия, выясняя, не состоит ли тот в спецслужбах. Так, они сомневались, что опытный моряк советского флота осмелится выбросить питьевую воду за борт и подвергнуть себя опасности смерти от обезвоживания.

И всё же ФБР признали Валерия «чистым». Фрэнк Догерти помог ему оформить прошение в Госдепартамент США о предоставлении убежища. В 1945 году ситуация окончательно разъяснилась: Валерий и Олег Минаковы стали постоянными жителями США, то есть американцами.

Реальность против мечты

Отчаянный поступок Валерия Минакова, как оказалось, принёс нечто по-настоящему светлое только в жизнь его сына. Судьба самого Валерия, в то же время, сложилась не лучшим образом.

Поначалу Минаков надеялся принять участие в какой-либо антисталинской деятельности. Он быстро разочаровался и сделал вывод, что русские севера США почти утратили свою идентичность. Они могут разве что стать хорошим материалом для «чёрных советских замыслов», не больше.

По несчастливой случайности, Валерий познакомился с православным священником Михаилом Данильчиком — убеждённым монархистом и антисоветчиком, а заодно и агентом ФБР. Пока Минаков пробовал устроиться в местном обществе, сменял низкооплачиваемые работы и разбирался с жильём, разведка по инициативе Данильчика снова обратила на него внимание. Валерий без видимых причин поселился недалеко от первого в мире полномасштабного плутониевого реактора, не зная об этом совпадении.

За ним установили слежку, которую Минаков, уже по опыту жизни в Советском Союзе, хорошо видел. Это привело к усилению паранойи — так, в 1949-м во время посещения врача Валерий сказал, что некие бородатые мужчины заходят в его комнату и гипнотизируют его. Он считал, что его еду отравляют, а в его комнате всё время стучат.

Отношения Валерия и Олега к тому моменту совсем разладились. Мальчик, в отличие от отца, быстро разучился говорить по-русски, неплохо прижился в новом обществе и стал считать себя американцем. Порой в школе Олега порой называли «грязным коммунистом», но это не помешало ему обзавестись знакомствами, нравиться девушкам, а также искать работу — например, помогать ремонтировать автомобили.

Валерий Минаков в 1950-м попал в психиатрическую больницу. У Олега, уже во взрослой жизни, так и не получилось вытащить отца из рук врачей. Психиатры считали советского беглеца странным, подозрительным по отношению к окружающим, время от времени раздражительным. По их мнению, невозможно было понять, бредит ли Минаков. В 1966-м, согласно медицинскому заключению, возможность выписки когда-либо в целом была сомнительна.

Они с Олегом увиделись лишь однажды, в 1961-м. Отец вёл себя сдержанно, но всё же сердился на сына. Валерий спрашивал: почему Олег не помог ему? В том же обвинили его и врачи. У сына не было ответа — долгое время он переживал за Валерия, но чувствовал себя при этом беспомощным, не в силах переломить ход его судьбы.

Олег Минаков прожил долгую жизнь. Он успел переехать в Сан-Франциско и жениться на шведке, пожить в коммуне хиппи, поработать механиком, вышибалой в баре, менеджером рок-группы по оборудованию. Сегодня ему 83, и он живёт в Доме ветеранов в городе Янтвилл, Калифорния.

Вспоминая переход через Берингово море, он считает, что им с отцом не иначе как помогли ангелы.