С 9 по 11 августа белорусские силовики пытались разогнать акции протеста по всей стране, однако сделать им этого не удалось. Мы поговорили с лейтенантом милиции из Бреста, который участвовал в тех событиях на стороне правоохранителей, но затем уволился. Он рассказал «Базе» о настроениях бывших коллег, подготовке к митингам и своём выборе на голосовании.
О работе на протестах 9 августа
9-го числа сбор был в 17:00 в отделе дежурной части. Мы вооружились, надели бронежилеты, взяли щиты, резиновые палки. Нас посадили в обыкновенный автобус, набилось нас человек 50. Завезли на какую-то стоянку. Долго там стояли. Стояли, стояли, ждали восьми вечера — тогда закрывались избирательные участки.
После этого около десяти вечера нас вывезли на проспект Машерова — остановочная станция Мопра. Там было около 150 сотрудников со щитами в боевых порядках и много молодёжи. Ну, не только молодёжи — протестующих. Около 400–500 человек. Их оттесняли, перекрывали улицу, и они разбегались по дворам. Был приказ задерживать. Ну тут же всё зависит от людей. Кто-то просто говорил — уходите отсюда, да и всё. Задержал, провёл пару метров за угол — и говорит: «Иди отсюда давай быстрее». ОМОНа на тот момент ещё не было. Да и вообще, почти весь брестский ОМОН отправили в Минск. У нас осталось человек 20.
После этого, около одиннадцати часов, нас привезли на пересечение улицы Гоголя и Ленина. Там дорога была перекрыта МАЗами — такими самосвалами. И протестующих тысячи полторы. Никакого порядка у нас там не было — просто сказали вытеснять вперёд, и всё. Организация была, мягко говоря, х***ая. Командиры наши тупорылые. Потому что мы вышли на перекрёсток улицы Советской — это главная пешеходная улица города Бреста. Возле памятника тысячелетия мы стали в кольцо, потому что командиры нас туда завезли, дали такой приказ. Вокруг нас было тысячи полторы человек. Агрессивно настроенных было немного, человек 20–30. Прилетело пару бутылок, кто-то палками махал. Ну большинство просто скандировали «Жыве Беларусь», «Милиция с народом», «Сложи щит». Вот такие слова.
В это время приехал ОМОН на своих маршрутках. Ну, они на бусиках катаются по всему городу. Они начали сразу жёстко задерживать. Прямо очень жёстко. Что-то вроде светошумовых петард использовали, на тот момент ружей с резиновыми пулями я не видел. Люди стали разбегаться, и началось вытеснение людей по улице Советской в сторону проспекта Машерова. В один момент, как-то так получилось, нас, человек 15 сотрудников милиции обыкновенных, оставили перекрывать улицу. Напротив нас вышли люди — 300–500 человек. Нормально настроенные были все. Если бы они хотели нас ушатать — они бы ушатали без проблем. Пьяных провокаторов они [протестующие] сразу же забирали. И к нам подошёл один парень. Стал просто разговаривать. В чёрной футболке, чёрных шортах, с бородой. Он говорил: «Мы не хотим с вами воевать. Ребята, посмотрите, что творится в стране. Хватит этого раздора. Кого вы защищаете?»
Брест 9 августа. Видео: t.me/nexta_live
Около десяти минут мы так стояли. Потому что никаких приказов вообще не поступало. Никто не знал, что делать. И мы как-то договорились с протестующими. Они сказали: «Вы, ребята, отойдите. Мы за вами не пойдём, мы не хотим никакого насилия». Мы развернулись, ушли, за нами никто не пошёл из протестующих. Они скандировали: «Молодцы! Милиция с народом». Там уже что-то организовалось более-менее. Это уже около двенадцати ночи было примерно.
Около двух ночи в Бресте уже не было протестующих на улице в то время. Интернета у нас не было вообще никакого. Мы хотели узнать, что происходит в других городах — в Пинске, в Минске, в близлежащих городах. Я не знаю, откуда бралась такая информация, но все стали друг другу рассказывать: «Вот, там в Минске сотрудникам протестующие проламывают черепа, жгут машины ОМОНа. В небольших городах протестующие захватывают здание исполкома». Кто говорил изначально — непонятно, все друг другу рассказывали, что кому-то брат/сват/друг позвонил и так далее. По итогу же всё оказалось неправдивым. И около трёх-четырех утра нас отпустили по домам.
Эскалация 10 августа
10-го числа опять был сбор. По такому же принципу все. На тот момент уже давали команду, чтобы люди не собирались. Если кто-то с белой лентой шёл — задерживать. Особенно если есть признаки алкогольного опьянения. Были такие, их задерживали. Приезжал автозак — их куда-то отвозили. Куда — не знаю.
Тут уже что-то странное произошло. Около восьми вечера люди начали собираться на пересечении Бульвара космонавтов и проспекта Машерова. Человек 500 вышли на проезжую часть, и нас человек 50 было. Опять же, ОМОНа не было, как-то нас выставили, чтоб мы оттеснили их с проезжей части. И когда мы подошли вплотную, просто резко вспыхнула агрессия — полетели сразу же бутылки. Таких активных было 50–60 человек. Бросали какую-то краску, дымовые шашки. Это вроде бы как говорят, были футбольные фанаты.
Началось такое противостояние, приехал ОМОН, они начали использовать резиновые пули, люди начали убегать, ну всё равно стреляли, светошумовые гранаты, петарды, что у них там есть. И оттесняли протестующих к Кобринскому мосту. Много людей стояло мирных со всех сторон — они просили, упрашивали нас: «Ребята, мы же все свои, прекратите, пожалуйста, что вы творите». На тот момент я не видел, чтобы кто-то из сотрудников пострадал, видел, как резиновыми пулями попали в одного демонстранта, он еле поднялся, его утащили. И после этого мы стояли просто в оцеплении. Напротив нас стояли люди. ОМОН же уехал куда-то дальше задерживать людей.
Брест 10 августа. Видео: t.me/nexta_live
Около часа ночи нас сняли с оцепления, привезли, мы разоружились. Я видел, как какого-то парня погнали, просто белая майка, белые шорты, белые кроссовки — молодой паренек. Он начал убегать. Мои коллеги ему наперерез. Этот парень сразу же сел на скамейку, когда увидел, что он не убежит никуда, руки за голову сложил и сказал: «Мужики, пожалуйста, только не бейте». И всё равно подбежали четверо или трое — и его сначала нормально ПРами [дубинками] обходили его, а потом забросили в автозак.
Я у одного [силовика] спросил, когда парня уже завели: «А зачем вы его били? Он же уже сдался». Дословно, как он сказал: «Эти п***ры тебя жалеть не будут, если что».
О подготовке к выборам и настроениях среди силовиков
В июле проводились тренировки со щитами, движения эти. Говорили, это всё к выборам. Перед выборами, знаю, несколько сотрудников, которые говорили: «Даже если меня поставят со щитом, я людей бить не буду, я кину ксиву». Нет, не сделали они так. Тут сыграло роль, что [среди протестующих] была группа агрессивно настроенных, небольшая она. И все [силовики] такие: «Это выродки проплаченные, надо их разгонять, получается».
Приказов бить не было. Кто не хотел агрессии — тот ходил за всеми хвостом, и всё. Некоторые сотрудники были идейные, что ли. Никто никаких премий нам изначально не обещал. Приказов никто не подписывал. Просто у многих мнение: протестующие — это выродки. Их надо п***дить. Они все проплачены. По 20 долларов заплатили, вот и выходят.
Увольнение
11-го числа я отказался [выходить]. Я проголосовал не за Лукашенко. Я голосовал за Тихановскую. Мне было противно всё, что происходит. Давления не было. Сначала [был] страх уволиться. Боязнь, а мало ли — сейчас бывшие коллеги придут и запакуют. Всё это быстро делается. Я раньше в другом городе работал, так ребята оттуда хотят меня выпившим подловить, протоколов написать всяких левых, потому что, говорят, я их предал. Это мне передали сотрудники из этого отдела, которые там работают. [Но] в основном угроз нет, слова поддержки только.
Из моего отдела я один уволился. 12-го числа, когда уже интернет включили, я встретил некоторых своих коллег, уже настроения были у них другие немного. Мол, лучше бы я пошёл на контракт в армию, чем в милицию.
Большинство сотрудников реально недовольно своей работой, своей зарплатой, что нужно сутками сидеть на этой работе. Их многое не устраивает, бьют себя в грудь кулаком: «Всё, уволюсь». Но меня удивило, что такие сотрудники были в числе самых активных на митинге. Я не знаю, откуда у них взялась такая жестокость.