Разведение птиц, игра в хоккей и подлёдный дайвинг. Московские врачи рассказали о своих хобби

Для многих из нас врачи — это практически незнакомые люди, которые приходят на помощь в самые ответственные моменты. Однако, сняв лаконичные белые халаты, медики становятся такими же, как и все мы. К чему они стремятся и чем увлекаются в обычной жизни?

Ко Дню медицинского работника «База» поговорила с несколькими врачами. Они рассказали о своих крайне необычных хобби, от разведения птиц до подлёдного дайвинга, а также об искусстве всё успевать, борьбе со стрессом и достижениях за пределами больниц.

Дмитрий Кац, заведующий отделением лазерной микрохирургии глаза в ГКБ имени Филатова. Стаж работы 25 лет

Выращивает куриц, уток и гусей на даче

Слава богу, существуют выходные. Здесь, во-первых, главное — чёткое распределение времени, когда у тебя есть дни и часы, которые ты посвящаешь определённым вещам. Во-вторых, у меня есть очень хороший помощник — жена, тоже врач. В этом году 30 лет будет совместной жизни. Честно, без нее бы этого не получилось.

Сначала идея пришла. Это же с советских времен тянется, что вроде как в магазинах все есть, но хочется свое. Мясо есть, яйца есть, но свое — это гораздо интереснее. Сперва все было для того, чтобы, как мы считали, повкуснее себя покормить. Потому что мы знаем, чем кормим птицу, мы знаем, как разводим.

Начинали мы с уток, потому что они более неприхотливы в разведении. Это были индоутки. Потом мы взяли кур породы брама, потому что они красивые и интересные, и они хорошо несутся. А потом у нас было много разновидностей уток, это и голубой фаворит, и пекинские, и муларды, индийский бегун — утка, которая ходит как пингвин.

Утки неприхотливы, их не берет ничего. Им не нужен водоем, они не дикие, плавать необязательно. Они очень умные: знают, куда им уходить, когда они заходят в утятник, когда мы будем выходить за ними. Могут даже ходить к соседям, покушать и потом вернуться. Они друг за другом сами смотрят, интересная птица. Кура куда поглупее.

Кур разводили, затем гуси пошли. Потом это переросло в интерес. Не только чтобы поесть, но, например, чтобы что-нибудь интересное вывести. Если раньше мы покупали цыплят, то сейчас занялись их разведением в инкубаторе. И если раньше мы покупали более-менее распространенные породы, сейчас нам интересно, чтобы это были такие, не совсем обычные.

Очень пригодилось знание анатомии для того, чтобы разводить. Птицы же болеют и умирают от разных болезней, а мы их вскрываем и выясняем причину смерти. Так понимаем, от чего умерли и как лечить остальных.

Делаем все на даче, 90 километров от МКАД, Владимирская область, 50 соток — можно вполне разместить птицу. Дети помогают. Дочка у меня вообще главный птицевод. Старшему сыну 29 лет, а младшей дочке десять, так вот она на даче главнее всех. Она пасет и гусей и уток, не боится, бегает за ними, кормит поит, управляет. Дочь хочет стать ветеринаром теперь, хотя хотела быть врачом, как старший сын.

Мы птиц не продаем, только для себя. У меня семья большая: нас четверо детей, у каждого братья, сестры. У них дети, родители. Поэтому нам на себя-то не хватает. Продавать — это уже без души, это уже работа.

Есть параллель между моим хобби и работой: и там, и там я общаюсь с живыми существами, занимаюсь интересным для меня делом. Врач, только если ты не патологоанатом, все время находится в общении. Единственное, что эти товарищи [на даче] не разговаривают, а крякают.

Толпа птиц помогает расслабиться, ты можешь поговорить — они тебе ничего не скажут в ответ.

Павел Широких, врач пренатальной диагностики акушерско-гинекологического центра ГКБ имени Иноземцева. Стаж работы более 20 лет

Увлекается триатлоном

Увлечение родилось как-то спонтанно. Вообще плаванием и бегом я занимался со школы, велосипед в любительском плане тоже с этого возраста. Какое-то время назад возникло желание ездить на работу, ну и вообще перемещаться по городу на велосипеде. Сначала в таком плане несерьезном, чуть-чуть туда, чуть-чуть сюда, прокатиться по парку… А потом это все переросло в системный подход.

Так три года назад родилась идея: почему бы не поучаствовать в Ironstar. Это аналог американской франшизы Ironman [серия соревнований по триатлону на длинную дистанцию — Прим. ред.]. Полную дистанцию я еще не проходил. Там много вариаций: это и спринт дистанция, и олимпийская дистанция, и «половинка» так называемая. Полная дистанция заключается в плавании на 4 километра, далее велогонка 180 километров и далее марафонский бег 42 километра. Все это друг за другом нон-стопом в течение одного дня.

Пока что моя самая большая дистанция — это половина полной. Прошёл её в мае в Геленджике. Когда первую свою «половинку» проходил, был где-то в хвосте. А в мае на той же дистанции я был уже 126-м из 860-ти. Не сказать, что прям «вау», но я стал заметно быстрее. Сейчас есть мечта — пройти полную дистанцию. Она у меня уже не за горами. В октябре поеду в Сочи и активно к этому готовлюсь.

По сути, соревнования имеют мотивационный характер. Я не занимаюсь этим профессионально или с целью занять какие-то места, медали, призы. Пройти дистанцию — это уже победа. Не каждый человек может осилить такое.

Ты в течение года занимаешься, тренируешься и не ради дистанции. Вот с утра просыпаешься, дождливо, плохое настроение, твой внутренний голос говорит тебе «соберись, тряпка, а то выбьешься из тренировочного графика, давай, пошёл!» Соревнования — это кульминация того, что ты тренировался, что ты можешь это сделать.

Есть масса школ, которые предоставляют тренировочный план, программы, дорогостоящих тренеров. Но я все сам делаю, так как много работаю и в больнице Иноземцева, и в ряде других коммерческих клиник. На сегодняшний день, может это прозвучит дико, у меня шесть рабочих мест. В такой рабочий график ни один нормальный тренировочный план не впишется.

Поэтому я интегрировал тренировочный процесс в повседневную жизнь. Допустим, я живу на юге Москвы, а работаю в Измайлово. В сумме маршрут с учетом дорог 30 с лишним километров. Я утром выезжаю на велосипеде и за полтора часа в спокойном темпе добираюсь. Также бегу по пересеченным местностям на работу. Я бегу до работы, еду на велосипеде до работы, но вот только плыть до работы не получается. В бассейн хожу отдельно.

Плюс, когда я бегу или еду я часто слушаю аудиокниги или вебинары на медицинскую тематику, что позволяет делать три дела одновременно: перемещаться в нужное место, тренироваться и слушать полезную информацию. Врачам необходимо совершенствоваться как минимум, потому что в наши московские больницы часто закупают самое современное оборудование и надо знать, как с ним управляться.

Хобби — это спасение от синдрома выгорания, синдрома хронической усталости, стресса, депрессии. Я бодр и позитивен. когда приезжаю на велосипеде, принимаю душ и чистый, свежий заступаю на прием — в отличие от тех, кто на машине приехал через дикие пробки. Мне хочется дарить часть своей души пациентам.

Владимир Селезнев, заведующий отделением гнойной хирургии в ГКБ имени Баумана. Стаж работы 14 лет

Занимается пауэрлифтингом

Я ещё в детстве учился в спортивной детской школе олимпийского резерва в плавательном классе. С плаванием у меня было постольку поскольку, всегда привлекали тяжелые виды спорта. И вот в 16 лет впервые попробовал железо. Но, к сожалению, тогда грамотных тренеров не было, все мы были кустарями, получил травму позвоночника и был вынужден прекратить занятия.

Последний раз травма дала о себе знать где-то в возрасте, наверное, 37 лет. У меня по большому счету там полная потеря чувствительности нижних конечностей, я не мог ходить, долго реабилитировался с нейрохирургами. Мне предложили делать операцию — были грыжи дисков, довольно больших размеров. И я решил попробовать решить этот вопрос функционально. Так как у меня были друзья на кафедре физподготовки в МГТУ имени Баумана, мне помогли заняться реабилитацией. Так она переросла в повторные занятия спортом, и через полгода я вышел впервые на соревнования.

Сейчас я выступаю в жиме штанги лёжа. На первых этапах набирался опыта, шлифовал свое мастерство. Через 4 года я выполнил норматив мастера спорта, и тогда появились уже первые достижения, первые приличные уже соревнования хорошего уровня. Теперь я шестикратный чемпион России, чемпион Европы.

Так как вид спорта очень тяжелый, то тренировки ежедневные нам не нужны. Трехкратных занятий хватает. К тому же мне далеко не 18 лет. Нахожу время в выходные дни, среди недели получается, как правило. Я тренирую абсолютно все: и спину, и ноги, и руки. Выполняю полные нормативы пауэрлифтинга. Просто на соревнованиях я выступаю только по жиму лежа, потому что все-таки боюсь усугубить травму, полученную в юношестве.

Спина благодаря тренировкам теперь хорошо укреплена и на операциях я себя чувствую абсолютно комфортно, даже если много часов работать приходится. Хобби очень сильно помогает — терпение хирургу очень важно. Более того, на МРТ у меня положительная динамика выражена по моим грыжам.

Спортсмен кончается тогда, когда у него пропадает какое-то стремление. Стремление, конечно же, есть — высочайшие результаты. У меня есть пунктик поднять 200 кг, которые я не выжал, но подошел к этому вплотную. Есть мечта эту планку преодолеть.

Тяжелый спорт — это тяжелая работа всегда и умение терпеть, сжав зубы, идти к своей цели. В нашей специальности все то же самое. Хирургия — это, конечно, не спорт, но тоже очень тяжелая работа, и идти к своей цели хирургу тоже очень тяжело. Снятие стресса для хирурга — это вообще штука очень важная. Когда ты переключаешь одну нагрузку на другую, приходишь в зал, запах железа, этот грохот. И становится гораздо легче.

Максим Носенко, заведующий отделением анестезиологии-реанимации ГКБ № 17. Обладатель почетного статуса «Московский врач»

Увлекается дайвингом

В октябре 2012 года я впервые приехал в Египет, и в услугах отеля было ознакомительное погружение под воду. Я нырнул один раз, а потом в декабре вернулся в то же самое мест, попал к тому же инструктору и опять нырнул. Тогда я понял, что хочу этим заниматься. Обратился к друзьям, у которых есть свой дайв-клуб, и сказал, что хочу освоить технику погружения с аквалангом.

Я ныряю круглый год во всех водоемах, которые мне попадаются под руку. Причем освоил разные виды дайвинга: дэйли дайвинг, когда на день выезжаешь в море с возвратом домой, сафари-дайвинг с исследованием дна с гидом на несколько дней, а также дикий дайвинг, когда самостоятельно разведывают водоемы.

Подледный дайвинг позволяет мне не прерывать череду погружений, пока водоемы замерзшие. Это прерогатива России. Я в декабре был с международной командой: англичане, американцы, финны, группа русских. Показал им фотографии, что мы ныряем под лед, они так удивились. Хотя температура в наших водоемах не столь низкая, но это закаляющий тебя экстрим. Ты уходишь под лед, что очень опасно. Тебя сверху страхует человек, ты должен с ним быть в контакте, надо держать глубину правильно и так далее.

У меня есть полное снаряжение, даже не один комплект. Для теплой воды, для холодной. Тренировки проходят по мере возможности — как правило, в выходные. Стараемся выбираться на базы в Москве и Подмосковье. Обычно базы — это затопленные карьеры, в которых есть различные артефакты для исследования. В месяц на такие карьеры ездим два-три раза.

У нас разнообразная компания. Люди со специальностями от высокопоставленных дипломатов до шахтеров, врачи тоже есть. Но коммуникация у нас происходит не по профессиональным темам обычно. Когда мы пять дней живем бок о бок на корабле, то это очень сближает. Это целый культ. Мы жарим мясо, веселимся, шутим, беседуем — это некий прототип андерграунда нашего советского. И проходит это либо на кораблях в Египте, Таиланде либо у нас в Москве и Подмосковье.

В дайвинге я дошел до профессионального уровня, но мой статус профессионала не подтвержден. Я не имею права быть инструктором. Хотя совершил в районе тысячи погружений, может быть, больше. Перестал их считать, когда я сдал все экзамены, где количество погружений засчитывалась как определенная ступень.

Официально у меня есть доступ только к 40 метрам погружения. Но, конечно, я ходил глубже. Однако я в технический дайвинг (глубоководный) не иду, пытался этим заниматься, но там будто спецназ готовят — не столько погрузиться, сколько потом правильно выжить. Есть у меня свой рекорд, но он был достигнут очень эмпирическим путем — я случайно провалился на глубину 150 метров, и только потом это понял и стал постепенно всплывать.

С точки зрения физиологии дайвинг считается стопроцентной релаксацией. Плюс ты становишься там немного биологом. Если ты часто погружаешься в одном месте, то знаешь биоценоз и можешь понаблюдать как себя ведут растения, рыбы, понимаешь немножко в экологии. Это целое искусство, оно закаляет. Ты учишься ориентироваться, учишься контролировать свои эмоции, учишься правильно выходить из внештатных ситуаций. И это очень красивые виды. Вы можете чувствовать невесомость и парить как птица только под водой.

Александр Шакотько, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Стаж работы 19 лет.

Вратарь в команде Ночной хоккейной лиги

Хоккеем я занимаюсь с детства, играл во дворе. Мне нравится позиция вратаря, быть всегда на страже. Думал о хоккейной карьере, но хотел спасать [людей] и стать пожарным, долго об этом мечтал. Но в школе одноклассница сказала: «Пойдём в медицинское училище, приобретешь профессию и поймешь, что тебе нужно дальше». С тех пор я в медицине.

Теперь хоккеем я живу так же, как и работой, так же, как и семьей. Играем мы, уже, наверно, лет шесть или семь большой своей дружной командой врачебной. В ней врачи из Москвы и области. Специальности и должности абсолютно разные. От рядовых врачей до заместителей главврачей по хирургии, есть и заведующие. Большая часть, конечно, это травматологи.

Нашу команду основал Павел Журавлев, прекрасный врач, хирург, онколог. Он со своими друзьями начали создавать, потихоньку набиралась команда и сформировался костяк. Сейчас мы играем в обычной Ночной лиге, с обычными командами.

Каждый год проводится турнир — кубок Гиппократа, приезжают ребята из разных регионов, врачи, стоматологи. Три или четыре команды, бывает пять. Мы занимали первые места в Ночной хоккейной лиге. Это был сезон 2020-2021 годов. Участвовали в разных турнирах, выигрывали и кубки, и медали.

Хоккей разгружает психоэмоционально. Врач — это такая профессия, когда мы всегда находимся в состоянии стресса. Мы постоянно в напряжении, поэтому надо как-то психоэмоционально разгружаться. Кто-то бегает, кто-то ходит в тренажерный зал, кто-то плавает. А мы свою разгрузку устраиваем на льду, на тренировках, на играх. Мы отключаемся от работы, физически устаем, психоэмоционально разгружаемся.

Так как я играю вратарем, здесь ответственность большая: сзади меня ворота, надо принимать решение, адекватно оценивать ситуацию. Защищать ворота так же, как мы защищаем жизнь и спасаем ее.

Юлия Полькина, медсестра эндоскопического отделения ГКБ имени Спасокукоцкого. Стаж работы 5 лет

Занимается фаер-шоу

Сначала меня надоумил один знакомый. Он сказал, что человек без хобби — это не человек. Потом я поехала с подругой гулять на ВДНХ. Там выступали ребята, и я очень сильно захотела управлять огнем так же, как и они. Подошла к ним спросила. Меня записали. Оплатила первый месяц занятий и стала учиться.

Чтобы овладеть базовым уровнем, мне потребовался год. Я была учеником на реквизите — два мячика на цепочке, грубо говоря. Потом год была преподавателем для новеньких. В дальнейшем я могла бы пойти учиться дальше на мастера. Но меня, к сожалению, подвело здоровье, и я немножко отступилась от этого занятия.

Тренировки проходят три раза в неделю, в основном по вечерам. Когда я была преподавателем, я уезжала в 12 часов ночи, приезжала в 2 часа. Поспала три часа, встала на работу и поехала. Были трудности с нехваткой сна, очень уставала, но свой функционал выполняла. Рабочий график у меня был посменный: иногда ставили дежурной, иногда 5/2.

Близкие поначалу относились к моему хобби с осторожностью. Не понимали, что это такое, зачем я этим занимаюсь во вред себе, потому что приезжаю поздно, уставшая, грязная. Но я сказала, что все это очень здорово. Показала им. Они сказали «вау» и успокоились.

Для меня это осталось больше занятием в свободное время, потому что это как-то отвлекает, мотивирует, заводит, игровой настрой появляется. Это новое общение, новые люди. Если на работе получаешь определенные эмоции, то с хобби получается как-то это все сбалансировать. И плюс физическая нагрузка очень помогает справиться с некоторыми стрессовыми ситуациями.

Я люблю все опасное, меня это и привлекло в хобби. Но работаю в медицине, поскольку всегда хотела помогать людям — такой человек по жизни. Я люблю смотреть на счастливых здоровых людей, которые выписываются из больницы. Бывают пациенты, которые к нам приходят, просят обнять, поцеловать, так рады, что мы им помогли. И это действительно поднимает настроение.

Мне кажется, любое хобби для человека — это большая отдушина во всем. Там можно раскрыться, проявить себя, перебороть какие-то свои страхи, у меня был очень сильный страх сцены. Хобби помогает как-то реализовать свои собственные потенциалы.

Поэтому я желаю никому не бояться. Если что-то нравится, за это нужно хвататься и делать.