«Умоляю — помогите мне». Хованский написал открытое письмо о лжесвидетелях и угрозах следователя

Юрий Хованский с июня сидит в СИЗО. Блогера обвиняют в оправдании терроризма из-за песни про «Норд-Ост», которую он исполнил в 2012 году на стриме. Суд отказался отправлять Хованского под домашний арест, поскольку он, по мнению следствия, обладает глубокими познаниями в IT и может «удалённо уничтожить информацию на электронных носителях» во время сбора доказательств.

Теперь Мария Нелюбова, девушка Юрия, опубликовала его открытое письмо. Из него следует, что Хованскому даже теоретически нечего «уничтожать», — у СК, похоже, нет доказательств против блогера. Мы публикуем письмо Хованского без сокращений.

Открытое письмо Юрия Хованского

Это открытое письмо ко всем СМИ, блогерам и просто людям, которым небезразлична моя судьба. Меня зовут Юрий Хованский, и я уже полгода сижу в СИЗО по обвинению в оправдании терроризма. Девять лет назад, в 2012 году, я аморально и глупо пошутил, исполнив песню, за которую сейчас сижу за решёткой.

На протяжении этих девяти лет я неоднократно раскаялся, принёс извинения и сделал благотворительное пожертвования в фонд помощи жертвам терроризма. Моему поступку нет оправдания с моральной точки зрения, но по закону у этого проступка истекли сроки давности. Статья 205.2 и 2 в том виде, в котором мне её предъявляют, появилась только в 2016 году. Это прекрасно известно мне, вам и следователям ГСУ, которые держат меня в СИЗО, продлевая арест месяц за месяцем.

Я был готов терпеть и ответить за свою песню по закону, но то, что со мной происходит, никак не попадает под определение законности. Несмотря на то что вся страна знает, что ту песню я спел в 2012 году, следствие отказывается принимать доказательства этого, потому что понимает, что меня придётся отпустить, а они не могут этого допустить. В итоге вместо того, чтобы расследовать преступление, следователи просто перенесли время действия в 2018 год, завербовав подставных свидетелей.

Четверо городских сумасшедших дали показания о том, что были свидетелями моего исполнения этой песни и дело было в 2018-м. Их показания смехотворны, но, когда я их читал, мне не хотелось смеяться — мне хотелось плакать. Суд принял эти показания — судья даже не повёл бровью, когда читал этот бред. При этом все многочисленные доказательства защиты о том, что песня была в 2012-м, просто игнорируются. На одной чаше весов — нотариально заверенные факты, на другой — показания людей, которые не знают, что такое «стрим». Все четыре свидетеля, как ни странно, из Санкт-Петербурга, что очень удобно для местного ГСУ.

Я надеялся, что смогу оспорить это в суде по существу, но недавно ко мне в СИЗО пришёл руководитель следственной группы по моему делу и не уведомил моих адвокатов, пришёл тайком и выдвинул мне условия:

1) Я должен дать показания, что пел ту песню в 2018-м.

2) Я должен отказаться от своих адвокатов.

3) Я должен взять их адвоката.

Если я выполню эти условия, то они перестанут назначать бесконечные экспертизы, передадут дело в суд, где я получу штраф и выйду на свободу. Если же я откажусь от этих условий, всё будет обставлено так, будто я «ушёл в отказ», и мне дадут реальный тюремный срок. Я уже один раз поверил этому следователю — он обещал отпустить меня на подписку о невыезде, если в самом начале дам показания и не буду брать 51-ю статью. Я сказал ему, что больше не верю ему и не собираюсь признаваться в том, чего не совершал.

В ответ он дал мне на раздумье два дня и сказал, что в случае отказа проблемы будут не только у меня, но и у Маши — моей любимой. До этого опера уже угрожали мне подбросить ей наркотики, если она не заберёт жалобу. Через два дня следователь отправил мои компьютеры на экспертизу, хотя они уже были осмотрены, причём не в ГУВД, а в ФСБ. Копию постановления о назначении этой экспертизы мои адвокаты не могут получить до сих пор — им просто отказывают. Следователь также запретил адвокатам присутствовать со мной при следственном действии — это неслыханное нарушение моих конституционных прав: люди в крестах не верят, что такое вообще возможно. Но я теперь знаю, что с такими людьми в Следственном комитете возможно всё.

Мне страшно, и я не знаю, что делать. Я и раньше боялся в СИЗО, но никогда ещё мне не приходилось бояться за близких по ту сторону забора. Я не думал, что в России 2021 года следователь может открыто угрожать семье обвиняемого и требовать признаться в том, чего он не совершал. На дворе ведь не 37-й год, думал я. Теперь я уже не знаю, что думать. Я прошу, нет, я умоляю — помогите мне.

Не дайте им причинить вред моей семье. Не дайте им подкинуть что-то на компьютер или посадить меня по показаниям лжесвидетелей! Ведь закон должен соблюдаться даже в отношении тех, кто вам не нравится. Я был не самым лучшим человеком на воле, но разве это повод оправдывать методы НКВД, которые ко мне применяются?

Подумайте, у меня 4,5 миллиона подписчиков, а у Следственного комитета ушло всего четыре лжесвидетеля, чтобы сломать мою жизнь. Сколько им потребуется, чтобы сломать вашу? Каждый третий в «Крестах» сидит исключительно по «показаниям» таких вот «свидетелей». Это может быть ваш муж, ваш брат, ваш сын. Сейчас решается не просто моя судьба, сейчас определяются рамки вседозволенности, которую позволяют себе следственные органы. Ведь любой человек может зайти в веб-архив и убедиться, что я пел ту песню в 2012-м.

Ведь нельзя же, чтобы судьи смотрели на чёрное и выносили постановление о том, что это белое. Нельзя допустить, чтобы людей судили не по закону, а из-за общественного резонанса. Нельзя позволять этим оборотням в погонах угрожать нашим близким. Прошу вас, помогите мне! Без вас они просто меня убьют.