«Сумасшедшая, имеем право» Репортаж из интерната, где стерилизовали женщин. Мы поговорили с врачом и его жертвами

Игорь Залюбовин
Постер публикации
Фото: База

Главный страх героев этого текста: путёвка в психоневрологический интернат. Похуже самой страшной российской тюрьмы, судя по их рассказам. Пансионат «Уктусский», жительниц которого насильно делали бесплодными на протяжение 20 лет, по сравнению с ПНИ, — райское место. Пугая путёвкой, администрация заставляла пациентов быть покорными. Специальный корреспондент Baza Игорь Залюбовин отправился в Екатеринбург, чтобы выяснить, зачем социальному учреждению понадобилось насильно стерилизовать женщин-инвалидов, почему жертвы решили обо всём рассказать спустя годы и как бывшие врачи «Уктусского» объясняют себе, что поступали правильно.

Сумасшедший псих

Пока в дверь комнаты настойчиво стучали, Анна Банных забилась в угол и звонила абоненту, записанному как «Ангелочек». Когда она объяснила ситуацию, голос в трубке стал умолять: не открывай дверь, только не открывай дверь.

Ангелочек, её жених Владимир Бахтеев, сбежал из пансионата накануне. Во-первых, опасался путевки в ПНИ, во-вторых — хотел договориться с ЗАГСом. Его, человека в громадных ортопедических ботинках ростом сто шестьдесят сантиметров, за шкирку выкинули оттуда охранники. Женщина, которая обычно произносит пафосную речь перед молодожёнами, орала Бахтееву вслед: су-ма-сшед-ший-псих! Наверное, испугалась, когда увидела среди документов бумажку с диагнозом «лёгкая олигофрения». Бахтеев, видимо, слишком нервно объяснял, что не может жениться через месяц, ему нужно завтра. Невеста ждёт ребёнка: если они не поженятся, то ей сделают аборт и стерилизуют. Признают недееспособной до свадьбы и увезут в ПНИ. Они никогда не поженятся.

Постер публикации

Анна Бахтеева. Фото: «База»

После звонка от Анны Бахтеев бросился обратно в пансионат. Её — испуганную тучную женщину с лицом ребёнка и тяжёлой формой умственной отсталости — увезли прямо на его глазах. Анна не помнит, как соцработники открыли дверь, не помнит, как её везли в 20-ю больницу Екатеринбурга, не помнит, как она проснулась после операции: только предполагает что пахло, наверное, хлоркой, ведь в больнице всегда пахнет хлоркой. Она вообще утверждает, что почти ничего не помнит о тех днях; якобы таково свойство её болезни — забывать обо всём, что случилось больше двух недель назад.

Постер публикации

Владимир и Анна Бахтеевы. Фото: «База»

Эти события произошли в 2016 году: история стала последней из более чем десятка случаев принудительных стерилизаций и абортов.

Купальник

Татьяна Волкова очень старалась, чтобы никто в пансионате не заметил её беременность. «Я чё, больная, всем рассказывать? У меня был купальник, специально — худой. Я одела, и никто не замечал, что я залетела. Так и бегала туда-сюда». Волкова использовала обтягивающий закрытый купальник: он помогал скрывать живот. Жизнь в пансионате устроена так, что беременность можно скрывать довольно долго: работать не обязательно, частых медицинских проверок — если на это нет повода — нет.

Волкова дотянула до девятого месяца: может быть, смогла бы и дольше, но её стошнило прямо в столовой. Так она оказалась в роддоме при 20-й больнице. Волкова родила девочку: её принесли к матери, и они провели вместе два дня. На третий к ней приехали люди из пансионата и заставили писать отказ: «Прискакала [терапевт] Марина Михайловна Кравченко. Она сказала: либо отказываться от ребёнка, либо на улицу идти жить».

Постер публикации

Татьяна Волкова. Фото: «База»

Татьяна подписала бумаги, а через несколько дней она сбежала из пансионата в роддом, но там ей сказали, что ребёнка уже забрали. «Они сказали имя поменяли, фамилию поменяли, и всё. Удочерили её какие-то. Потом я пришла к Марии Михайловне, она говорит: забудь её, и всё. И глазами хлопает. Я говорю: ты чего, коза, глазами хлопаешь. Мы с Надькой, она тогда жива была, к ней приходили. А потом она сделала нам операцию».

Умник

Врач растерянно смотрел из-за стекла палаты, как Надежда Богданова умирала в коридоре 20-й больницы. Когда всё кончилось, врач выбежал, рывком пощупал пульс, также коротко послушал сердце через стетоскоп. «Она скончалась», — объяснил врач её мужу Андрею Богданову, стоявшему около каталки в белом светоотражающем спортивном костюме. Богданов прибежал в больницу после того, как с десятого раза дозвонился на телефон жены. Трубку взяла соседка по палате и сказала, что Надя орала и её чем-то укололи, а потом положили в коридор.

Богданов помнил, как укол галоперидола скручивает всё тело, сжимает суставы. Его кололи галоперидолом в ПНИ, куда он попал после детского дома для умственно отсталых. Андрей родился как бы хроническим алкоголиком: «То есть, ты когда был в животе у мамы, она пила, курила. И всё пошло на голову».

Постер публикации

Андрей Богданов. Фото: «База»

Но сам он считает, что диагноз дали только из сострадания: положенную квартиру трудно было получить, а жить негде. В конце концов, не зря начальство ПНИ за длинный язык прозвало его «умник». После уроков галоперидола Богданов больше ни с кем открыто не ссорился, со временем научился пользоваться интернетом, стал писать жалобы — и надоел руководству ПНИ. «Что ты хочешь?» — спросил его директор. Андрей сказал, что мечтает попасть в пансионат.

Там в 2013 году он встретил свою будущую жену Надежду. Он не знал, что к тому моменту она уже была стерилизована.

Месть

На вырванном тетрадном листке надпись детским почерком:

ВСЕ ОНИ РАБОТАЛИ В ГАУ

ПАНСИОНАТ ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВРАЧАМИ.

ТЕРАПЕВТ КРАВЧЕНКО МАРИНА МИХАЙЛОВНА

ГЛАВВРАЧ АНЖЕЛИКА АНАТОЛИВНА ЩЕПЕЛИНА

СТАРШАЯ МЕДСЕСТРА ВАХРУШЕВА ЕЛЕНА БАРИСОВНА

Это список Татьяны Волковой. Она утверждает, что эти люди заставили её отказаться от дочери и пройти операцию по стерилизации. «[Через несколько дней после родов] меня вызывает эта, Анжелика. Иди делать операцию! Или мы тебя отправим в закрытый интернат. По закону ты должна там жить: то, что ты здесь находишься, это мы даём поблажку. Потом я приехала, Марина Михайловна говорит: ну всё хорошо стало? Полегчало?»

Постер публикации

Фото: «База»

Эти фамилии звучат и в рассказах других воспитанников интерната. Схема надёжная и простая: угрозы ПНИ, согласие. Есть и другие фамилии: кто-то винит во всём первого директора пансионата Бориса Вахрушева. Он руководил пансионатом 20 лет и умер на работе. Другие — пришедшего в 2010 году на смену Вахрушеву Андрея Попова. Ветеран Афганистана, якобы возглавлял женскую колонию, потом сеть ночлежек в Екатеринбурге, оттуда перешёл в пансионат.

Постер публикации

Фото: ГАУ «Уктусский пансионат»

Пятнадцать известных случаев стерилизации распределились между директорами почти одинаково. Соцработники, медсестры, персонал: на сайте пансионата сказано, что там работают специалисты сорока профессией — так что полный список причастных довольно длинный.

Брак

Вскоре после знакомства Надежда и Андрей решили пожениться: «Говорит, я с тобой хочу жизнь сложить. Ну, я говорю, давай, только сделаем свадьбу тихо, о которой никто не будет знать. Чтобы пансионат не делал никакой пиар на нас».

Большую часть Андрей своей жизни прожил в учреждениях соцзащиты и никогда не видел там ни одного младенца. Он, впрочем, никогда не задумывался, куда исчезают дети, случайно рождённые в браках, подобных тому, которым они стали жить с Надеждой. При этом «браки» очень распространены: соцработники просто физически не могут уследить, чтобы подопечные не занимались сексом, а семейная комната — это хоть какой-то способ упорядочить их половую жизнь.

Постер публикации

Андрей Богданов. Фото: «База»

«Как-то она мне говорит: я хочу ребёнка. Но у неё были перевязаны трубки. Я говорю: а как тебе перевязали трубки? Она говорит: меня положили в больницу. А как тебя положили в больницу? Меня отвезли туда, что я якобы беременна. Положили её в больницу. Поставили какой-то укол. Подносят какую-то бумажку: говорят, подписывай. И вот так руку взяли и подписали. Я говорю: это же незаконно!»

Надежда не очень понимала, что с ней произойдёт. Вряд ли кто-то объяснял, что внутри неё есть маточная труба, в которой встречаются яйцеклетка и сперматозоид. Чтобы предупредить эту встречу, в её животе сделают небольшой надрез и поставят на трубу заглушку. Разумеется, никто не знакомил с выводами американской коллегии акушеров-гинекологов, которые утверждают, что хоть стерилизация и не опаснее удаления аппендицита, чаще всего — необратима.

После стерилизации у Надежды начались боли в животе во время месячных, а сами месячные иногда то шли по десять дней, то не шли вовсе. Она обратилась в больницу лишь через несколько лет, когда они с Андреем переехали в квартиру, которую он наконец получил от государства. Её увезли в больницу, там она пошла на поправку, а потом с ней случилась истерика. Надежде вкололи успокоительное, сердце не выдержало.

Постер публикации

Фото: «База»

«Я говорил врачу: почему вы не сделали того, не сделали этого? Не отвезли в реанимацию? Она столько лежала в коридоре! Вся завязанная, как в психушке. Надежда Сергеевна, что с тобой сделали? Врач показывает мне бумажку и говорит: она сумасшедшая. Имеем право».

Надежда Богданова умерла в марте этого года.

Психотропы

Ирина Кашина едва успела почувствовать, что значит быть матерью. Она только научилась считать недели беременности — и успела отсчитать одиннадцать недель 2006 года. Когда она проснулась в палате и поняла, что ей сделали аборт, Кашина стала материться и избивать врача. Ирина не видела, куда она бьёт: потому что в принципе почти ничего не видит. Её держали несколько медсестёр, а она рыдала и материлась. «Сказали, не успокоишься — положим на вязки, свяжем, уколем. Там под наркозом весь мир плывет».

Аборт сделали ей в ПНИ, куда она приехала за своим парнем — сбежала из другого интерната. «Я из-за этой любви помчалась за ним, как бы это в Каменске-Уральском, а он уже был там с другой девушкой. Она говорит: это кто? Так, просто подружка». Ирина была очень расстроена, но аборт делать отказывалась. «Врач спрашивает: Кашина, ты на аборт? Нет! Начали пичкать психотропами в пятницу, так что к понедельнику мне было по фигу».

С детского дома Кашина мечтала стать знаменитым модельером и иметь большую семью. Сложно представить, как человек может мечтать о карьере кутюрье, живя в условиях ПНИ: как-то медсестра разбила ей лицо. «У неё были золотые кольца на пальцах. Ударила и пошла, а у меня вся губа в крови». Однажды её закрыли в кладовке на несколько дней. После аборта и предательства у Кашиной началась депрессия, её положили в психиатрическую больницу. «Там была нянечка, дай ей бог здоровья, она помогла мне написать заявление, чтобы меня перевели в пансионат».

Постер публикации

Ирина Кашина. Фото: «База»

Сначала всё было хорошо, но вскоре после приезда её вызвали к врачу. «Терапевт Аксентьева мне говорит: или стерилизация, или спираль. Я сказала, что стерилизацию делать не буду. Привезли в гинекологию, мужик осмотрел, говорит: а зачем тебе спиралька? А я говорю: а зачем мне стерилизация? Он: а у тебя давно было? Я задумалась, как ответить, и решила над ним приколоться: напомнить хочешь?»

Ирина Кашина сумела отказаться от стерилизации и отговаривала от неё других девушек из пансионата. Но они, как правило, не находили в себе сил отказаться: просто возвращались из больницы с отрешённым видом и старались о случившемся ни с кем не говорить.

Лик Богородицы

Сорокалетняя подруга Надежды Богдановой, умершей после укола успокоительного, Людмила, теперь живёт с её мужем. Она сказала Андрею: «Тебе плохо, давай я буду убирать, следить за тем, что ты ешь». Андрей стал её первым мужчиной. Как и Надежда, она любит вышивку, только почему-то шьёт исключительно иконы, в основном Богородицу. Их с Надеждой стерилизовали с разницей в несколько дней. Когда врач сказал ей, что будет операция, она почувствовала, что «словно зашла в костёр». «Мне было дико, что это такое. У врача была договорённость с Анжеликой, с Ольгой Аксентьевой. Ему было всё равно — добровольно это или нет. Важно, что был отказ».

Постер публикации

Людмила Гусева. Фото: «База»

В один из вечеров Людмила и Андрей заговорили о причинах смерти его жены. Он винил во всем операцию, она вспомнила, что подобных случаев было много.

Богданов позвонил знакомому журналисту: незадолго до гибели Нади он невероятным образом выиграл «Ладу-Гранта», розыгрыш которой проводило местное издание «Лампа». Машину Андрей подарил детскому дому, в котором вырос, а контакт одного из журналистов у него остался. Тот выслушал историю, попросил Людмилу записать видеообращение, а Андрея — помочь найти другие случаи.

Постер публикации

Фото: «База»

Хайп

N уверена, что всё, что сказано против врачей пансионата, — следствие того, что «люди хотят похайпиться». «Всё это происходило много лет назад — между ними это курсировало. Они вполне могли договориться между собой. Или добросовестно заблуждаются, потому что не готовы взять ответственность за принятое решение. Что мешает сказать: я сирота, так жизнь сложилась. Очень просто сказать: нас заставили. Что мешает пойти учиться? Если ты хочешь: найди супруга сначала! А не так — меня стерилизовали. Отговорки всегда у людей есть».

По словам N, в случае дееспособности — они всегда могли уйти, найти работу, снять квартиру (все герои этого текста дееспособны. — Прим. Baza). Сами бывшие жильцы интерната объясняют, что сделать это было очень трудно, прежде всего психологически: выстроенная система не даёт никаких условий для социализации. «Ты всю жизнь прожил в интернате, как тебе выбраться? Нужен стимул. Для меня это было желание построить семью», — говорит Андрей Богданов. Кроме того, он сам и большинство его знакомых долгое время не знали о том, что им положены квартиры от государства. Те, кто смогли переехать, — пытаются найти работу, но даже на вакансию уборщика человеку с диагнозом претендовать сложно.

Постер публикации

Грамота от губернатора сотрудникам и руководству пансионата.

«Про недееспособных у вас нет вопросов, почему стерилизация? — говорит N. — У нас и такие были ситуации, что в комнатах жили мальчик и девочка, со всеми [последствиями]. Но в таком случае им говорили: „Давайте думать о стерилизации“. К акушеру-гинекологу, что он скажет. Потому что иначе это будет аборт, а аборт — это вред для здоровья женщины».

Мечты

В Екатеринбурге едва ли не каждое третье здание построено десять лет назад: новостройки на окраине, новостройки в центре. За пару дней, проведённых в городе и встреч с бывшими жителями пансионата, появляется ощущение, что эти дома сплошь заселены женщинами, которых стерилизовали.

Татьяна Волкова переехала из пансионата в свою квартиру несколько лет назад. Квест на компьютере поставлен на паузу, телевизор показывает рекламу без звука. На стене комнаты четыре чёрно-белых портрета с траурными полосами. Бабушка и дедушка — умерли, младший брат — умер, дядю — убили. Она думала, что с переездом из пансионата ей станет легче. Тёмно-рыжие волосы с отросшими корнями, огромные мешки под карими глазами. Волкова почти не спит и толком никуда не выходит.

Она очень хочет найти свою дочь. На протяжении следующих пятнадцати лет она много раз ездила по окрестным детским домам. «Я писала в права человека, ездила, пыталась. Ведь ей уже четырнадцать лет!»

Ирина Кашина живёт в многоэтажке в посёлке Рудный: самой дальней окраине Екатеринбурга. Она продолжает мечтать о большой семье и творческой карьере: сейчас готовится к конкурсу песен. Она рада, что смогла отказаться от стерилизации. «Потому что я умная», — объясняет Ирина. Её инвалидность не связана с ментальными отклонениями, она просто почти ничего не видит: когда разучивает новую песню в домашнем караоке, ей приходится подходить к экрану телевизора на расстояние нескольких сантиметров. В соседнем подъезде — Андрей Богданов с Людмилой Гусевой. Раньше он увлекался ремонтом своей «однушки»: отделал всю квартиру с помощью YouTube-уроков. Сейчас пытается доказать, что в смерти его жены виноваты врачи. Гусева вышивает лики Богородицы и мечтает о браке.

Постер публикации

Владимир и Анна Бахтеевы. Фото: «База»

Владимир и Анна Бахтеевы живут в «однушке» на окраине города. Он судится с пансионатом из-за того, что ему запретили приходить туда, и ведёт кулинарные трансляции в «Одноклассниках». Анна — без конца слушает K-pop и смотрит «Сумерки». Они надеются сделать ЭКО: в их случае это единственный шанс родить ребёнка.

В каждой квартире стоит электроплита фирмы «Мечта»: подарок сиротам от государства.